немного маленького малыша. Он молчал на руках целителя, но после того, как тот передал его Эле, разразился коротким, но очень возмущенным плачем. Осмотрев его, ведьма завернула мою кроху в белую чистую ткань и передала Ярвену.
— Это тебе, — она странно улыбнулась. — Пока держи, сейчас все доделаем и будем обтирать нашего наследника.
Я выдохнула и, наконец, расслабилась. Да, это оказалось немного хуже, чем я думала, но вид мужа с нашим младенцем на руках скрашивал эту мучительную ночь.
Откинувшись на подушку, с наслаждением прикрыла глаза. И все же мой дракон лучший в этом мире! Не только не оставил меня, а ещё и помогал как мог, проявляя деликатность и не опуская взгляда ниже моего живота.
Он терпел, когда во время схваток я с силой раненого зверя стискивала его руку, готовая в нее зубами впиться. Молчал, когда я кричала не своим голосом. Вытирал мне пот со лба и смачивал чистой влажной тряпицей пересохшие губы.
— Ярвен, я тебя люблю, — призналась на эмоциях.
Он забавно моргнул и просиял, довольный и счастливый. И тут же насторожился, потому как моё лицо исказила гримаса боли. В спину снова вступило и, выпучив глаза, я уставилась на целителя. Тот недоуменно приподнял бровь.
— А я говорила двойня! — спокойно выдала Эла. — Мои нашептывания на настои и отвары всегда действенны!
— Эла! — зашипела я. — Ну ты и... ведьма!
— А-то! — довольно произнесла она.
Ещё через минуту второй кряхтящий сверточек пристроили у меня на груди.
— А это тебе, Астрид, — жрица выглядела просто счастливой. — Детей хватит, чтобы назвать в честь всех отцов и никого не обидеть.
Ярвен смерил женщину таким взглядом, что я бы, наверное, закопалась, но этой ведьме все было нипочем.
— Радуйся, генерал! Двойня! — Эла разве что руки от удовольствия не потирала. — Представляю, как там сейчас друг твой лев зарычит от счастья. Ксани, вот-вот рожать.
— И у нее! — у меня глаза вдвое увеличились.
— Ну да, — ведьма пожала плечами. — Тут женихи, там две невесты...
... Через десять минут меня уложили в чистую постель и оставили отдыхать. Пройдя до кроватки, в которой спокойно поместились наши крохи, Ярвен улыбнулся и повернулся ко мне.
— Эван — старший, Камли — младший? — предложил он.
— Не имеет значения, — выдохнула я.
— Все же имеет, — пробормотал он и осторожно провел пальцем по пухлым щечкам сыновей. — Они похожи на сморщенных старичков. Такие беззащитные и маленькие, пока держал в руках — боялся сжать и что-нибудь сломать.
— Теперь у тебя есть не только я, — поддела его.
— Ты моя самая главная ценность, Астрид. А они... Они символ нашей любви. Частичка тебя. Я люблю тебя, моя истинная. Всегда любил, искал и никогда бы не променял на другую. Ты выбор не только дракона, но и человека. Моя единственная.
Улыбнувшись, наконец, прикрыла глаза, понимая, что вот теперь абсолютно счастлива!
