и о чем-то чуть слышно воркует. Тихий, мягкий женский голос действует и на меня успокаивающе. Прикрываю глаза — всего на мгновение, — а когда открываю их снова, комната уже погружена в сумерки. Зверь сидит на стуле напротив, как изваяние, и скалит обе свои жуткие пасти.
— Ну и горазд же ты дрыхнуть, Вепрь.
— Дрыхнуть? — мне кажется, что речь становится более внятной, хотя спеленутая челюсть по-прежнему двигается с трудом. — Попробуй тут выспись, когда такие, как ты, в кошмарах снятся.
— На себя бы посмотрел — вот кто сущий кошмар.
Я невольно хмыкаю, и Зверь язвительно добавляет:
— Вот сейчас что это было? Смех или предсмертная конвульсия?
— Тебе бы только зубоскалить, умник. Где Аро?
— У себя. Спит. Лей заварила ему успокоительных трав. Что вообще такое с этим мальчонкой?
Страшные воспоминания заставляют меня помрачнеть. А думать о том, что могли творить с Аро за то время, пока я находился в поместье Адальяро, не хочется совсем.
— Ничего. Пройдет. Ты-то зачем тут торчишь? Налюбоваться на меня не можешь?
— Сдалась мне твоя побитая рожа. Но все боятся, как бы ты не окочурился, вот и я хотел убедиться…
— Не дождетесь. Я еще не все успел на этом свете.
Зверю, похоже, надоедает обмениваться издевками, и он крепко обхватывает мое левое предплечье.
— Я видел бой. Ты сотворил невозможное. Вепрь и вправду непобедим.
Не могу удержаться от ухмылки.
— Я живой человек, как видишь, а вовсе не бессмертный бог.
Зверь, похоже, со мной не согласен, поскольку смотрит на меня как-то странно.
— Можешь кривляться сколько душа пожелает, а боги явно на твоей стороне. Что бы ты ни задумал, я буду с тобой до конца. Верю, что у тебя все получится.
— Теперь должно получаться у тебя, — морщусь я и повожу плечом, разнося при этом по телу волны боли. — Я на Арену попаду еще нескоро.
— На этот счет не беспокойся, — Зверь сильнее сжимает пальцы на моем предплечье. — Я добуду нам бойцов. Для тебя сделаю все что угодно.
— Тогда помоги-ка подняться.
— Подняться? — недоумевает Зверь. — Сейчас? Но зачем?
— Отлить надо, не могу больше терпеть.
— Ну и дурень. Есть же вот посудина…
— Огреть бы тебя этой посудиной. Я не калека. Просто помоги встать.
Скорчив недовольную гримасу, Зверь подчиняется. Вся боль мироздания вонзается мне в голову и тело, стоит лишь слегка изменить положение. В глазах темнеет, дышать становится тяжело, и мне требуется несколько долгих мгновений, чтобы переждать, сидя на кровати, предательскую слабость.
— Уверен, что хочешь подняться?
— Давай, — с трудом выплевываю я.
И мне удается! Прихрамывая на правую ногу и почти повиснув на Звере, преодолеваю расстояние до двери, а затем и до общей уборной в тупике коридора. Справив нужду самостоятельно, чувствую себя больше победителем, чем после поединка с Несущим Смерть.
В затылок вонзаются раскаленные иглы, ребра превращаются в шипастые жернова, правую ногу жжет огнем, но я совершенно счастлив.
Я жив. И умирать пока что не собираюсь.
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
(А. Ахматова)
Сегодняшний день определенно сделал меня знаменитостью. Пожалуй, не было на набережной ни одной прогуливающейся пары, которая не поздравила бы меня с победой в играх. Я украдкой поглядывала на Диего, опасаясь ревнивого раздражения, но он, казалось, был совершенно спокоен. Вечерняя прогулка по набережной и впрямь подействовала на меня благотворно и заставила немного отвлечься от тревог.
— Ты говорил о каком-то приглашении, — напомнила я, улучив момент, когда мы остались посреди аллеи одни.
— Ах да. В будущую пятницу мы приглашены на ужин к сенатору Эскудеро.
Я напрягла память. Кажется, среди гостей на нашей свадьбе был человек с таким именем.
— Еще один почтенный дон, который считает северян слабоумными и при этом ожидает от них военной поддержки? — поморщилась я.
Диего покосился на меня неодобрительно.
— Нет, это мой друг. Он мыслит прогрессивно. Этот ужин — просто ужин, ничего политического. Мы ведь должны бывать в свете. Да и тебе не мешало бы завести приятельницу, а жена Пауля почти твоя ровесница.
— Хорошо, — выдохнула я облегченно. — Как скажешь.
Помолчав, Диего вновь обратился ко мне:
— Так что же ты намерена делать с этим освобожденным рабом?
— Пока не знаю, — честно призналась я. — Он слишком напуган. Пусть поживет некоторое время у нас, свыкнется со своим новым положением, а дальше… посмотрим.
Диего тяжело вздохнул, снял мою руку со своего предплечья и переплел свои пальцы с моими.
— Вельдана, я должен знать… Чтобы в дальнейшем избежать недоразумений. Ты намерена освобождать всех выигранных рабов?
В животе от его слов тоскливо заскребли крохотные коготки. Ох, Диего… как жаль, что я не могу признаться ему в том, что задумала на самом деле. Уж в этом он точно не поддержал бы меня, сколь бы прогрессивно ни мыслил.
— Нет, — с трудом ответила я полуправду. — Всех отпускать я не буду. Согласись, что игры на Арене могут приносить неплохой доход.
— Ты так и не сказала, сколько выиграла, — выпятил нижнюю губу муж.
— Много. Думаю, достаточно, чтобы в ближайшее время мы могли не думать о деньгах. А ведь ты считал мою идею глупой.
— Признаю, что судил поспешно. Но что с тобой? Тебе нехорошо?
Только теперь я осознала, что болезненно морщусь, а свободная ладонь сама собой легла на живот. Неужели это…
— Нет, все в порядке. Желудок прихватило.
Но через несколько шагов, словно в подтверждение неприятной догадки, я ощутила предательскую влагу между ног.
— Думаю, нам надо вернуться домой. Уже совсем стемнело.
— Вельдана, не пугай меня. Может, послать за доктором Сальвадоре?
— Да нет же, все хорошо, — поторопилась заверить я. — Обычное недомогание.
Диего, словно почувствовав неладное, взял меня за плечи и развернул лицом к себе.
— Что с тобой, Вельдана?
Я закусила губу и отвела глаза. Высыпавшие над спокойной гладью моря звезды внезапно начали расплываться.
— Ничего. Просто устала за день. Пойдем?
Лей встретила меня у порога покоев. Едва она закрыла дверь, я повисла у нее на шее и наконец-то дала волю слезам.
— Госпожа… — Лей успокаивающе гладила меня по волосам и незаметно одну за другой вынимала шпильки из прически. — Что стряслось?
— Ничего не получилось… Ничего… — всхлипывала я, захлебываясь словами.
— Да что? Что же не получилось? Ваш Вепрь жив, парнишка Аро здоров и свободен, вы выиграли кучу денег…
— Я не беременна, — горько выдохнула я ей в плечо. — У нас с Джаем ничего не получилось.
— И что же? — Лей исподволь увлекла меня к кровати и усадила рядом
