— Пуйл, — сказала она. — Я гадала, придешь ли ты. — Голос ее звучал спокойно. — Выпьешь бокал вина?
Он кивнул и пошел следом за ней по коридору в комнату, которую помнил. Она отпустила служительницу и закрыла дверь. Подошла к шкафчику и налила им обоим вина, движения ее были быстрыми и безразличными.
Она подала ему бокал и опустилась на груду подушек на полу. Он сел на стул у двери. Пол смотрел на нее, на фигуру в красном и белом. Огни Даны и белый цвет полной луны. Ее волосы удерживал серебряный обруч; он помнил, как поднял его с земли на равнине у Андарьен. Помнил, как Джаэль бежала туда, где лежал Финн.
— Значит, сегодня вечером? — спросила она и отпила глоток вина.
— Если пожелаешь, — ответил он. — Есть затруднения? Потому что, если…
— Нет-нет, — быстро возразила она. — Я просто спросила. Мы сделаем это во время восхода луны.
Они немного помолчали. Тишину нарушил тихий смех Пола.
— Мы и в самом деле ужасны, не так ли? — спросил он, грустно качая головой. — Никогда нам не удавались светские беседы.
Она обдумала его слова без улыбки, хотя его тон приглашал ее улыбнуться.
— В ту ночь у Анор Лизен, — сказала она. — Пока я не высказалась неудачно.
— Ты не виновата, — пробормотал он. — Просто власть и контроль были моим больным местом. Ты его нащупала.
— Этому нас учат. — Она улыбнулась. Но улыбка не была холодной, и он понял, что она немного издевается над собой.
— Я свою долю язвительности тоже внес, — признался Пол. — Одна из причин моего прихода — сказать тебе, что во многом это рефлекторно. Это моя самозащита. Я хотел попрощаться и сказать тебе, что… очень тебя уважаю. — Трудно было подбирать слова.
Она ничего не ответила, глядя на него ясными, блестящими зелеными глазами. Ну, подумал Пол, он это сказал. То, что пришел сказать. Он допил вино и встал. Она сделала то же самое.
— Мне надо идти, — сказал он, желая оказаться в другом месте прежде, чем кто-то из них скажет что-нибудь обидное и испортит даже это прощание. — Увидимся вечером, как я полагаю. — Он повернутся к двери.
— Пол, — позвала она. — Подожди.
Не Пуйл. Пол. Что-то дрогнуло в нем, как порыв ветра. Он снова обернулся.
Она не двигалась. Скрестила руки перед грудью, словно внезапно замерзла среди лета.
— Ты и правда собираешься меня покинуть? — спросила Джаэль таким напряженным голосом, что ему потребовалась целая секунда, чтобы убедиться, что он не ослышался.
И он убедился, и в то же мгновение мир покачнулся и зашатался в нем и вокруг него, и все изменилось. Что-то взорвалось в его груди, будто рухнула плотина, которая так долго сдерживала желание, что правда не могла пробиться в его сердце до самого последнего мгновения.
— Ох, любовь моя! — произнес он.
Казалось, комната озарилась светом. Он сделал один шаг, другой; потом она очутилась в кольце его рук, и невероятное пламя ее волос окутало их обоих. Он нашел ртом ее губы, поднятые навстречу его поцелую.
И в это мгновение к нему пришла наконец ясность. Все стало ясным. Он вырвался на свободу и побежал, с сильно бьющимся сердцем, под ясный стук молота в сердце. Теперь он был не повелителем Древа Жизни, а всего лишь смертным, которому долго отказывали, который долго отказывал сам себе, прикоснувшимся к любви и испытавшим ее прикосновение.
Она стала огнем и водой в его объятиях, она стала всем, чего он когда-либо желал. Ее пальцы сплелись у него на затылке, погрузились в волосы, притянули его голову вниз, к ее губам, и она снова и снова шептала его имя и плакала.
И так они слились наконец, дети Богини и Бога.
Они затихли среди разбросанных подушек, и она положила голову ему на грудь, и они долго молчали, а он перебирал пальцами рыжий водопад ее волос и вытирал ее слезы.
Наконец она переменила позу и положила голову к нему на колени, глядя на него снизу вверх. Она улыбалась совсем другой улыбкой, чем те, что он видел у нее прежде.
— Ты бы и правда мог уйти, — сказала она. Это не был вопрос.
Он кивнул, все еще словно в тумане, все еще дрожа и не веря в то, что с ним произошло.
— Мог бы, — признался он. — Я слишком боялся.
Она протянула руку и прикоснулась к его щеке.
— Боялся этого после всего, что ты сделал?
Он снова кивнул.
— Этого, может быть больше, чем всего остального. Когда? — спросил он. — Когда ты…
Ее глаза стали серьезными.
— Я влюбилась в тебя на берегу у Тарлиндела. Когда ты стоял в волнах и беседовал с Лирананом. Но я сопротивлялась, конечно, по многим причинам. Ты их знаешь. Мне не приходило это в голову до тех пор, пока ты не зашагал от Финна к Галадану.
Он закрыл глаза. Открыл. Почувствовал, как грусть затмила радость.
— Ты сможешь это сделать? — спросил он. — Тебе позволят? В твоем положении…
Она снова улыбнулась, и эту улыбку он знал. Такую улыбку он представлял себе на лице самой Даны: обращенную внутрь и загадочную.
— Я готова умереть, лишь бы получить тебя, но не думаю, что это понадобится.
Она аккуратно встала. Он тоже поднялся и увидел, как она подошла к двери и открыла ее. Она что-то шепнула служительнице в коридоре, а потом вернулась к нему, в ее глазах плясали огоньки.
Они ждали недолго. Дверь снова открылась, и вошла Лила.
Одетая в белое.
Она посмотрела на одного, потом на другого, а потом громко рассмеялась.
— Ох, здорово! — сказала она. — Я так и думала, что это случится.
Пол почувствовал, что краснеет; затем он поймал взгляд Джаэль, и они оба расхохотались.
— Понимаешь, почему теперь она станет Верховной жрицей? — спросила с улыбкой Джаэль. Потом прибавила более серьезным тоном: — С того самого момента, когда Лила подняла топор и уцелела, она предназначалась Богиней для белых одежд Верховной жрицы. Ни один смертный не может понять путей Даны, и даже остальные Боги. Я теперь Верховная жрица лишь по названию. После того, как я отправлю вас через Переход, я должна уступить свое место Лиле.
Пол кивнул. Он видел узор, который начинался здесь, всего лишь намеки, но ему казалось, что нити основы, если проследить их начало, тянутся к Дан Море и жертве, принесенной в канун Майдаладана.
И, размышляя об этом, он почувствовал на глазах слезы. Ему пришлось их вытирать, ему, который никогда не мог заплакать.
— Ким отправляется домой, — сказал он, — иначе я никогда бы не заговорил об этом, но, по-моему, я знаю один домик у озера, на полпути между Храмом и Древом, где мне хотелось бы жить. Если тебе это нравится.
— Мне нравится, — тихо ответила Джаэль. — Больше, чем я могу выразить. Дом Исанны завершит полный круг моей жизни и поможет улечься горю.
