Сам непосредственно город — завораживал. Он был вырублен прямо в окружающих площадь стенах. Кругами, соединенными многими лестницами, он убегал тужа же, куда и мощные колоны — под самый, почти невидимый от земли свод. На круговые дороги, как понял Корр по выставленным лоткам и столам со стульями, выходили торговые лавки и трактиры. Ну, как в обычном городе на самых проезжих дорогах. А вот в тех местах, где к этим «улицам» примыкали лестницами, вглубь убегали туннели.
И опять всунулся Ляпка, уразумев, на что гость загляделся сейчас:
— А это жилые кварталы в них… хотя и там лавок хватает.
Ха, вот тоже почти как в обычном городе! Но ведь какое — это почти! Невероятно разнящее…
В нескольких местах были видны выложенные шахты, а в них ползли вверх и вниз все те же клетки с замудреным названием. А по кругу была проложена и рельса, по которой небыстро, но без остановок двигалась аж восьмиколесная длинная дрязь. На нее народ запрыгивал прямо на ходу. Слезали с нее, впрочем, так же.
При этом площадь пересекали в разных направлениях еще одни странные повозки. Впереди у них было одно колесо и опять рогатая палка, а сзади уже два колеса, между которыми и размещалась сама повозка непосредственно. Они так же были разными по предназначению. В одних ехали люди, а в других везли какое-то барахло. При этом тот гном, что управлял подобной повозкой, за рогатину только держался, а работал ногами.
— Это мускульпед, — и махнул рукой, как на нечто недостойное внимания, на проезжающую мимо повозку, — больно дорогое удовольствие и не практичное. Только для богачей с площади и годящееся, потому как поднимать его наверх вообще никаких денег не напасешься!
А по самому низу, по первому этажу, тянулись кругом великолепные золоченые ворота, вделанные в фасады, хм, опять почти, настоящих особняков — с выходящими на площадь окнами и балкончиками. Они вклинивались в «улицы» над собой, какой этажей на пять, а какой и до третьей не дотягивал. Самые большие, уходящие в такую ввысь, что даже со своими зоркими глазами Корр не видел, где они оканчиваются, расположились напротив друг друга.
— Вот ворота в королевский дворец и ратушу, — указал парень на один из них с двойными самыми великолепными воротами, — и главный храм Многоликого, — это уже на другой кивнул. — Ну, а остальные дворцы, поменьше — это дома знатных родов…
Но договорить ему не дали, хмурый Сульфар грубо прервал речь парня:
— Так, господин, мне некогда с вами тут рассусоливать, пусть пока мальчишка вас развлекает. А я пойду доложусь на счет вас достопочтенному Кристлу.
— Мы пока поедим, а то время обеденной трапезы почти прошло, — совершенно не обидевшись, видно привычный к такому обращению, согласился со старшим гномом Лапис. — Пусть ищут нас в «Старом грибе».
— Пусть ищут… кому надо, а у меня междусменка. Ладно, прощевайте господин… — и, изобразив подобие поклона, отправился к тому особняку, что был и ратушей и дворцом.
Ну, а они на пару с парнем двинулись к ближайшей лестнице и поднялись по ней… этаж на пятый. И потопали вдоль торговых рядов влево.
Но ушли недалеко, уже саженей через двадцать по правую руку от них оказались гостеприимно распахнутые двери трактира «Старый гриб». И они стали устраиваться за одним из опустевших столов, стоящих прямо на «улице». Для Корра он, конечно, был низковат и протиснулся он за него с трудом, но вот стул был предназначен тоже для гномов, которые, как известно, в высоту росли не очень, но вот шириной добирали этот недостаток вполне. Потому и сиденье, сработанное под них, было большим и добротным. Так что, утвердившись на нем поувереннее и широко расставив ноги, Ворон понял, что разместился довольно неплохо.
Осмотрелся — с каждой минутой свободных столов вокруг становилось все больше, а площадь внизу, сравнительно пустая, когда они находились на ней, заполнялась спешащим в разном направлении народом. Понятно же — время полуденной трапезы подходило к концу, и надо было приниматься за работу. И слава Многоликому, что к ним эта спешка сегодня отношения не имела, потому как есть хотелось уже неимоверно.
— Это трактир моей кузинки. Дочери того дяди, что капитаном на Заревых воротах, — доверительно сказал парень, наклонившись к Корру, через пустой еще стол. — Она замуж за трактирщика вышла. Это очень неплохая партия для девушки из рода камнетесов. К тому же трактир у Гирля, как вы, господин, видите, в одном из лучших районов Претигемма.
Ну да, вид отличный отсюда. И если учесть, что на первом этаже, похоже, кроме особняков ничего нет, а пятый это совсем невысоко, то однозначно — заведение завидное.
— А почему из рода камнетесов? Дядя же у тебя из стражей? — озадачился Корр.
— Ну-у, он так решил по молодости зим, и по стезе рода не пошел. Но и для их семьи это хорошая партия, потому что солдатом, как я, Даналитка стать не могла. Она ж девчонка!
Тут к их столу подлетела молодая гномочка с румяными щеками, темно-русыми кудряшками и… маленьким выпирающим животиком, однозначно намекающим на ее интересное положение. Ему она едва кинула простое: «— Здрасти!» и обратила все свое внимание на парня — потрепала по голове, чмокнула в щеку и что-то радостно прощебетала. А его, Корра, девушка или не разглядела, в смысле, что он вообще не гном, и не приятель ее кузена, или в принципе им не заинтересовалась. А потом подхватила Лаписа за руку и утащила внутрь трактира. Тот только и успел крикнуть:
— Щас еду принесут!
Впрочем, незаинтересованность гномочки его, столь отличной от них — невысоких и кряжистых, персоной, уже особо не задела. Поскольку к этому времени он вполне успел понять, что и все остальные гномы не сильно-то пялятся на него. Их, в отличие от других народов, иноземцы и инородцы вообще мало впечатляли. Вот их же знатные и богатые соотечественники в гномах интерес вызывали куда больший. О таких в подгорном обществе говорили с придыханием и вдохновенно выпучив глаза. А он кто такой, в их понимании? Какой-то заезжий не пойми кто, и если что-то достойное внимания и имеет, то они-то этого не видели! А в голое слово гномы не верят совершенно — природа у них такая.
А может, и нет…
Потому как, не успела другая девушка, одетая попроще, чем кузина Лаписа, поднести к его столу поднос, груженый парящими тарелками, а из трактира опять вихрем вынеслась Доломита. Вот же ж — даром, что тяжелая, а как носится! Парень вот, едва поспевал за ней. А она, в этот раз, как положено, и определенно в его, Коррову, честь присела, расстелив по камню пола бархатные ярко синие юбки.
— Спасибо вам, господин! — вдохновенно произнесла она, восторженно заглядывая ему в глаза.
— Ну, что вы, уважаемая Даламита, я ничего такого не сделал! И встаньте, пожалуйста, вам не стоит так себя утруждать! — и Ворон сам подскочил со стула, чтоб подхватить девушку под локоток, отчего и ему пришлось нагнуться чуть не к самой земле.
Та, усевшись рядом, расправила складки своего красивого платья и опять преданно уставилась в лицо Корра:
