270. Японская мифология
Мы всего лишь песчинки, но мы вместе.
Мы словно песчинки на пляже, но без песчинок пляжа никогда бы не было.
271. Самоубийство – какая ошибка
Национальное агентство по пропаганде жизни старалось изо всех сил, но результаты были смехотворны. Потребовалось случиться трагедии (ныне известной как «инцидент Ламберта»), чтобы положить конец движению за суицид.
Произошло это в воскресенье, на танатодроме «Бют-Шомон». Мы иногда разрешали своим друзьям воспользоваться нашими пусковыми креслами. Господин Ламберт, хозяин нашего любимого тайского ресторана, попросил дать ему хоть раз попробовать самому. Отказывать ему у нас не было причин, тем более что господин Ламберт был кем-то вроде нашего штатного шеф-повара, и мы старались поддерживать с ним хорошие отношения.
Итак, он сел в кресло. Мы настроили аппаратуру, он отсчитал «шесть, пять, четыре, три, два, один, пуск» и нажал кнопку. Все строго по инструкции.
Пока что никаких аномалий. Но при возвращении произошла совершенно дикая вещь. Когда господин Ламберт открыл глаза, мне показалось, что я вижу перед собой второго Жана Брессона. Его трясло в нервной горячке, даже лицо перестало напоминать нашего вечно невозмутимого таиландца. Теперь перед нами сидел человек с немигающим и жестким взглядом. Другой человек. Может, это мистер Хайд, до сих пор скрывавшийся в докторе Джекиле-Ламберте?
– Господин Ламберт, вы хорошо себя чувствуете? – спросил я.
– О-ооо да-ааа! Отлично, просто здорово. Никогда не чувствовал себя так хорошо!
– Вам удалось побывать на Континенте Мертвых? – подступила к нему Амандина.
– О-ооо да-ааа! Побывать! Я побывал. Очень, очень интересное место.
Он говорил голосом Ламберта, выглядел так же, как он, но я был готов поклясться, что перед нами другой человек.
Позже выяснилось, что у него сардонический темперамент, а в глазах читалась какая-то даже извращенность, что ли. Он напрочь позабыл кулинарию, все, даже свой фирменный рецепт лапши под соусом из базилика. На кулинарию ему было, прямо скажем, наплевать. Он неожиданно продал свой ресторан. Пусть отныне его бывшие обожаемые клиенты обедают где им вздумается! Он умывает руки. Потом он уехал из города, и мы его больше не видели.
Эта история меня очень обеспокоила. Я поговорил с коллегами на других танатодромах. Они подтвердили, что уже сталкивались с похожими случаями и тоже подумали, что дело в синдроме доктора Джекила. Название прижилось.
Мы решили устроить видеоконференцию для обсуждения этой проблемы. Мистер Раджава, ответственный сотрудник с индийского танатодрома, предложил рабочую гипотезу. Мистическую, но все же гипотезу.
По его словам, истоки феномена кроются в самоубийцах. Когда кто-то убивает себя умышленно, до окончания жизни, отведенной ему на предыдущем суде, его эктоплазма становится бродячей душой. Она витает над землей, отыскивая тело, в котором могла бы материализоваться и дожить то, что ей осталось. Найти такое тело очень трудно, и большинство самоубийц вот уже тысячелетия бродят по свету.
Живые часто принимают эти бродячие души за привидения. Поскольку им отчаянно плохо, эти призраки любят пугать людей, чтобы убедиться в том, что у них еще осталась какая-то власть. Они приводят в ужас боязливых и наивных, ночами постукивая по стенам, скрипя паркетом и раскачивая люстры. Худшее, что они могут сделать, – это вызвать дождь, максимум неожиданную грозу. Их проделки смехотворны и заслуживают скорее жалости, а не страха.
– Вот кого мы называем злыми духами, – подал голос директор танатодрома Дракар.
– А у нас в ходу слово блолос: для мужчин блолос бьянс, а для женщин блолос блас, – поведал работник из Абиджана.
– Может быть, но с этим новомодным поветрием на самоубийства воздух должен быть буквально напичкан привидениями, рыщущими в поисках телесного каркаса, – вздохнул его коллега из Лос-Анджелеса.
