Через несколько минут они уже сидели в вагоне-ресторане, оба взволнованные и искренне обрадованные. Сергей переписывался со своими бывшими однополчанами больше года. Как-то к нему заезжал Чекан. Последний год он не имел из полка никаких известий. И вот вдруг – Аверочкин.
– Ну как там наши? – спросил Сергей, мысленно рисуя в воображении своих бывших сослуживцев.
– Где? – улыбнулся Аверочкин.
– В полку.
– Да там никого уже, Сергей Дмитриевич, кроме Чекана, не осталось.
И Аверочкин рассказал, что ушел на повышение – заместителем командира дивизии – Фомин. Уволились в запас Доронин и Семин. Доронин работает инструктором в горкоме партии. Семин устроился директором кинотеатра. Впрочем, и устроил-то его Доронин. Борисов и Беридзе командуют ротами в этой же дивизии. Чекан перешел в ремонтники, ему присвоили капитана. А сам Аверочкин только что назначен командиром танкового батальона в Прикарпатском военном округе. Отдыхал на туристической базе в Кичкинэ. А сейчас возвращается в полк, получит предписание – и во Львов.
– А как служит Лановой? Что слышно о нем? – вспомнил Сергей своего первого командира полка.
– Полковника Ланового похоронили, – сказал Аверочкин.
– Как так? Отчего же он умер? – крайне удивился Сергей. – Он же был здоров.
– В том-то, оказывается, и дело, что нет. Помните, когда он от нас ушел, все думали, он на дивизию пойдет?
– Ну да. А он тогда в штаб округа, – отлично все помнил Сергей.
– Это его, оказывается, командующий нарочно так, чтоб не увольнять совсем. Врачи уже тогда все знали и, конечно, доложили командующему. А тот решил: пусть служит сколько может. От нашего полка на похоронах большая делегация была.
– Жаль. Замечательный был командир, – искренне расстроился Сергей. – Многим из нас дал он свою закваску. Земля ему пухом.
Они помолчали, покурили.
– А ты что же один из отпуска едешь? Неужели не женился еще? – снова спросил Сергей.
– Нет. А вы?
– Тоже нет.
– Что же вы? – укоризненно покачал головой Аверочкин. – Мы были уверены, что Юлия Александровна никуда не уйдет от нашего командира.
– Похоже, что ушла, – посетовал Сергей.
Они просидели за столиком до самого закрытия ресторана и обо всем так и не переговорили. Воспоминаний было много, и нахлынули они как-то все разом. Под утро Аверочкин пересел на другой поезд.
Сергей без приключений добрался до родителей. Испортившаяся погода преследовала его по пятам. Дожди зарядили с утра до вечера. Земля моментально размокла. Из дома без резиновых сапог нельзя было ступить и шагу. Сергей просидел у окна почти трое суток. Отъедался блинами, ухой, солеными грибами и ягодами, которых в том году в лесу было видимо-невидимо. Утром и вечером мать ставила перед ним на стол крынку еще теплого парного молока. Он выпивал ее почти залпом и пьянел от удивительного неповторимого и ни на что не похожего аромата этого самой природой и стараниями Любушки приготовленного продукта. Он ничего не делал. И хотя в Москве дел у него было немало, он не торопился туда. Только потом, уже в электричке, подъезжая к столице, он понял, что не спешил в Москву лишь потому, что не хотел прощаться со всем, чем занимался эти годы. Пока, до получения предписания, он все еще был сотрудником КБ.
Утром в понедельник безо всяких предварительных звонков он явился в КБ и сразу же зашел к Боровикову. Кадровик встретил его, как показалось Сергею, несколько растерянно. На сей раз не было на его лице ни выражения официальности, ни приятных улыбок.
– Явился за предписанием, – сказал Сергей, выкладывая на стол перед Боровиковым отпускной билет. – Обходной лист я сдал еще до отпуска. Долгов за мной нет…
– Это хорошо, – как-то неопределенно ответил Боровиков.
– Что хорошо? – не понял Сергей.
– Хорошо, что нет долгов. Говорят, ждать да отдавать – хуже всего на свете, – сказал Боровиков и поставил на отпускном билете штампы «Убыл», «Прибыл».
– Предписание готово? – спросил Сергей.
– Нет, – ответил Боровиков и, увидев появившееся на лице Сергея недоуменное выражение, добавил: – Александр Петрович просил вас зайти к нему. Я вам звонил домой. Но, к сожалению, не застал.
– Зачем я ему нужен? Я с ним уже попрощался, – ответил Сергей.
– Зайдите. Мне такое приказание было, – попросил Боровиков, всем своим видом давая Сергею понять, что он-то тут ни при чем.
– Когда зайти? – спросил Сергей, понимая, что больше он никакого толка от кадровика не добьется.
– Прямо сейчас. Он ждет вас! – даже оживился Боровиков, почувствовав, что Сергей поддается.
Сергей поднялся в приемную Александра Петровича. Заранее дав себе слово ни в какие разговоры с бывшим шефом не вступать. «Да-да. Нет-нет». И опять за дверь, за предписанием, – и в академию. В приемной сидела какая-то новенькая, совсем незнакомая Сергею девушка. И даже это было Сергею неприятно. Он словно чувствовал себя виноватым в том, что Ирина ушла отсюда.
– Я – Кольцов, – назвался Сергей.
– Пожалуйста, проходите. Александр Петрович вас ждет, – сказала девушка.
Сергей открыл дверь и зашел в кабинет. Александр Петрович читал какие-то бумаги. Но, увидев Сергея, отложил их в сторону и изобразил на лице что-то наподобие улыбки.
– С возвращением, – поднимаясь навстречу Сергею и протягивая ему руку, сказал Александр Петрович.
– Благодарю, – сухо ответил Сергей.
– Присаживайтесь, – предложил Александр Петрович.
– Благодарю. Я вас слушаю, – продолжал стоять Сергей.
– Все же присаживайтесь, – еще раз предложил Александр Петрович. – Сегодня у нас короткого разговора не получится.
Сергей сел. А Александр Петрович совершенно неожиданно сел с ним рядом.
«Да какого черта ты тянешь?» – так и вертелось у Сергея на языке.
– Как отдохнули? – осведомился Александр Петрович.
Это уже совсем ни на что не было похоже.
– Нормально.
– Я вижу, загорели. Даже немного поправились. Вот за это не похвалю, – добродушно покачал головой Александр Петрович. – Поверьте моему опыту: набирать легко – сбрасывается трудно.
– Я хотел получить предписание, а Боровиков почему-то не дал мне его, – сказал Сергей.
– Он и не мог его дать. Обстоятельства, Сергей Дмитриевич, несколько изменились, – объяснил Александр Петрович. – Все, о чем мы думали, и все, что мы решили, следует, очевидно, забыть.
«А о чем МЫ думали? И что МЫ решили? – снова сердито подумал Сергей. – Насколько я помню, я не решал ничего».
– Вам придется снова вернуться в Есино, – продолжал Александр Петрович.
