Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Мертц наконец шагнул вперед, движения были легкими, отработанными долгими упражнениями и настоящими схватками. Шлем скрывал лицо, только глаза видны в прорези забрала, да и те смотрят лишь над самым краем прочного щита.
Мечи звонко сшиблись в воздухе, но первый удар был легким, затем снова и снова звон, удар, шарканье сапог по каменным плитам. Наконец Ланселот сделал выпад, но Мертц легко парировал, сам стремительно метнулся в атаку, нанес три быстрых удара, однако Ланселот принял на щит, на лезвие меча, в свою очередь ударил в голову, что Мертц хоть и с трудом, но отбил.
Снова закружили по каменному пятачку: мечи блестят, дыхание срывается частое, но не от усталости, каждый нагнетает в себе взрывную ярость, что утраивает силы. Наконец Мертц снова пошел в быструю атаку. Ланселот отступил под его натиском, но я видел, как его меч блеснул у самой груди Мертца, послышался легкий треск металла по металлу. Я ожидал, что лезвие вспорет доспехи, как консервный нож, но на блестящем металле не осталось даже царапины.
Ланселот отпрянул, но недостаточно быстро: с плеча от удара слетела защитная пластина. Лицо рыцаря дрогнуло, он даже закусил губу от боли. Отступил еще и еще, закрываясь щитом, а правую руку явно берег, но когда Мертц нажал, Ланселот пригнулся, сделал невероятный пируэт, его меч срубил кончик щита Мертца и достал его в бок. Снова я ожидал скрежета, уже видел, как в таких случаях меч Ланселота вскрывал доспехи, как устричную скорлупу... но меч отскочил, а сам Ланселот едва успел избегнуть смертельного удара. Меч Мертца разрубил ему щит надвое, Ланселот стряхнул обломки с кисти, а рукоять меча перехватил обеими руками.
Я видел его прищуренные глаза. Похоже, догадался, что за доспехи на Мертце, но гордость не позволяет заявить об этом вслух. Страшится, что обвинят в трусости, даже не обвинят, а подумают... нет, даже могут подумать, и теперь из-за своих сраных комплексов рыцарства ведет неравный бой с... нерыцарем.
Что за дурь, подумал я злобно, эти рыцарские замашки, предрассудки, обеты, страхи, запреты, когда вторая сторона их не соблюдает?
Ланселот пятился, его сверкающий меч едва успевал парировать удары, что сыпались с разных сторон. Мертц наступал, наступал, наступал, Ланселот уже прижат спиной к толпе, где стою я...
Выхватив меч, я направил его острием в наступающего Мертца.
– Погоди, ублюдок, – сказал я громко. – Ты хотел выиграть по своим правилам? Но ты получишь мои!
В тронном зале все замерло. Я сам впервые увидел лезвие своего меча. Длинное, узкое, без всяких украшений и знаков на металле, оно холодно и ясно блистало, тонкое, с невероятно острой бритвенной кромкой, немыслимой и нелепой в мире, где рубят по толстому железу, и лезвия мечей давно стали походить на лезвия топоров, а то и колунов.
Мертц посмотрел на мой меч, потом на меня, снова на меч. В прорези шлема что-то изменилось, но огромный рыцарь повел головой, увидел, как смотрит женщина в зеленом платье, от него пахнуло волной стыда и злости, он прорычал, как свирепеющий лев:
– А это еще что за тварь?
– Это тот, – сказал я громко, – кто поставит тебя на колени перед принцессой!
Он бросился на меня с поднятым мечом. Я подставил свой, одновременно выставил щит, парировал, а когда Мертц сделал хороший замах, целясь в мою голову, я с силой пнул его ногой в бок.
Невиданный в рыцарском мире удар швырнул его навзничь. Тяжелые доспехи приковали к земле, он с трудом перевернулся, встал на четвереньки. Я подошел и саданул ему сапогом в морду. Получилось не так хорошо, как хотелось, все-таки шлем с забралом, но, кажется, решетка прогнулась и вмялась ему в зубы. Я ударил еще раз; с удовольствием услышал хруст. Он упал на бок, перевернулся снова на четвереньки, я пару раз ударил в живот, но там прочный панцирь, снова погнал его пинками, стараясь бить в голову.
Он поднимался на четвереньки, я ударом кованого сапога сбивал на землю, опрокидывал. Он поднимался снова, а я снова бил в эту звериную морду, закрытую шлемом. Оттуда кровь уже не капала, а плескала струями.
Когда он упал и остался лежать, растопырив руки, я спохватился, отступил, крикнул:
– Вставай, трус! Надеешься отлежаться?
В зале нарастал ропот. Я не знал, на кого он направлен, злость ходила во мне кровавыми волнами, я ненавидел их всех, а особенно эту сволочь со львами на щите.
Мертц поднялся, весь в кровавой грязи. Я принял тяжелый прямой удар меча на щит, с удовольствием отметил, что там ни царапины, а глаза в прорези шлема испуганно расширились. Я начал наносить удары сам, это получалось неплохо, все эти рассказы о рыцарском умении преувеличены, я же гоню этого красавца спиной вперед, он отступает, это видят все, видят, как их лучший боец отступает, видят, что люди Ланселота явно сильнее...
Ланселот рвался из рук Бернарда и Сигизмунда. Я понял, что он стремится сам закончить схватку, а чем она закончится – ясно, сделал выпад, отбил меч, щитом грохнул Мертца по голове. Он зашатался и рухнул во весь рост навзничь. Я приставил острие меча к его смятому и залитому кровью забралу.
– Сдавайся! – сказал я громко. Он поколебался, потом я увидел, что его губы шевельнулись.
– Что? – сказал я еще громче. – Ты преклонишь колени перед принцессой?
Тишина стояла гробовая. Даже Ланселот перестал вырываться, звеня железом. Мертц что-то прошептал. Я не расслышал, злость все еще кипела во мне, стучала в виски.
– Ах так, – сказал я, – но я тебя все равно поставлю на колени!
Весь двор ахнул, когда я занес меч. Лезвие со свистом прорезало воздух. Удар я ощутил, когда меч, перерубив ноги Мертца в коленях, ударился о каменную плиту.
Еще вне себя от злости, я ухватил Мертца одной рукой за металлический ворот, поднял и поставил на кровоточащие обрубки. Лица у всех стали белыми, даже Бернард и Сигизмунд смотрели на меня со страхом и отвращением. Ланселот молчал, не двигался, взгляд его был тяжел.
Я встряхнул Мертца, тот от шока и боли почти не понимал, что с ним происходит, и почему это непробиваемые доспехи, скованные гномами, вдруг оказались не прочнее кленовых листьев.
– Добром или силой, – крикнул я, – но люди королевства Зорр делают то, что обещали!
Я отпустил Мертца, отступил на шаг, а меч небрежно сунул в ножны. Почему-то был уверен, что больше никто не посмеет загородить нам дорогу. Мертц некоторое время стоял на обрубках, под ним натекла огромная красная лужа, потом рухнул навзничь.
Зингильда завизжала пронзительно и страшно. Лицо ее перекосилось горем и яростью. Она бросилась вперед, с силой толкнула Шартрезу, та оступилась и упала на спину. Одной рукой Зингильда ухватила Азаоминду за ее золотые волосы, свирепо дернула, а в другой руке появился кинжал. Оттягивая голову принцессы, она замахнулась острым лезвием над ее белым нежным горлом.
Ланселот отшвырнул Бернарда и Сигизмунда, но застыл от страшного крика Зингильды:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
