Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Что, тяжело с ними?
– Нет, не тяжело… – Аркадий Петрович отрицательно покачал головой. – Скучно. Мучительно скучно. Представьте, Борис, что три недели подряд вы должны… скажем, каждые пять минут с выражением читать одно и то же стихотворение. Вы его возненавидите. У этих уродов жизнь вроде бы вольная, интересная, а на самом деле – одно и то же. До бесконечности.
– Украл, выпил, в тюрьму, романтика? – процитировал Моржов.
– Нет. Просто: украл – выпил. Украл – выпил. Украл – выпил. Украл – выпил. Украл – выпил. Украл – выпил.
Моржову на миг показалось, что это говорит кукушка из часов.
– Жалеете, что связались? – подсказал Моржов.
– Жалею времени потерянного… Зато – опыт. Я вот раньше даже как-то сочувствовал этой шпане… Трудное детство, в стране неразбериха, нищета, алкоголизм, наркомания, никому они не нужны… Брехня!
– Что, нет нищеты, алкоголизма, наркомании? – искренне удивился Моржов. Ему было интересно поговорить об этом с человеком знающим, но не хотелось оппонировать. А без оппонирования Аркадий Петрович говорить бы, наверное, не стал.
– Почему же, всё есть… Но это не причина, а следствие. А причина – личный выбор. Я смотрю на этих дегенератов и вижу, что они сами выбирают такую жизнь. Как им сочувствовать после этого? Они же счастливы. Счастливее нас.
– Нас ебут, а мы крепчаем, как говорят в армии.
– Крепчают. У всех есть свои дома. У двоих из троих у них есть родители. Половина из этих пацанов – из нормальных, вовсе не нищих семей. Но пацанам просто нравится так жить. Им не помогать надо, а мешать. А я – помогаю. Потому и противно.
– А почему им нравится так жить?
– А вот это загадка… Угостите сигареткой, Боря. Все мои сигареты эти гады или расстреляли, или украли… Я думал, что им так выгоднее. Но эта мысль неправильная. Например, многим из них родители могли бы давать на карманные расходы больше денег, чем они украдут. Тем более у нас в Ковязине. Но ведь родители дадут – и потом спросят: на что потратили? А ни на что хорошее они не потратят. Поэтому воруют, грабят. Им так проще. Я понял, что люди живут не так, как выгоднее, а так, как проще.
– Откуда ж столько миллионеров? – удивился Моржов. – Неужто заработать… нет, организовать себе капитал – это проще?
– Кому-то – проще, чем жить в нищете. Мне вот проще работать, где работаю, чем воровать. Я своё детство вспоминаю… Тоже ведь шпана малолетняя была. Но тогда почти у всякой шпаны имелся наставник-урка. Пацанам было проще слушаться его, чем своим умом жить, вот и становились шпаной. А этих вот ведь не урки портят. Сами за себя решают жить так, как живут. Идиоты.
– Их жалеть – всё равно что жалеть индюка за то, что ходит, а не летает, так?
– Ну, почти так. Индюк-то и не сможет летать. А эти могут не воровать. В институт поступить не могут, да, но не воровать – могут. Мало ли у нас дураков с трёхклассным образованием живёт просто хорошо, по-человечески? Не богато, а нормально? Да, мухлюют там как-то, бывает. С работы чего уволокут. Грешны – и краденое купят по дешёвке. Но работают худо-бедно. Бомжей насмерть не запинывают ради интереса. Девчонок из своего подъезда не насилуют. Не проламывают головы старухам, чтобы пенсию забрать. Не режут таксистов, чтобы покататься…
– В топку их? – предположил Моржов. – Или перевоспитывать?
– В топку, – горько сказал Аркадий Петрович. – Хоть после этих слов про меня невесть чего и подумают… Перевоспитать их невозможно. Нечего перевоспитывать, если каждый живёт, как проще. Надо, чтобы воровать было сложнее, чем зарабатывать. Тогда проще будет жить по-человечески.
– Какие-то утопические вещи вы говорите.
– Если никто не пробовал, то не значит, что это невозможно.
– Почему не пробовали? Пробовали. Не получилось.
– Не пробовали, – повторил Аркадий Петрович. – Охрана или наказание, вот что пробовали, а других способов не пробовали. Потому что не пробовать – тоже проще.
– А какие ещё есть способы? – хмыкнул Моржов. – Ничего не иметь? Это пробовали. Тогда тебя самого воруют.
– Значит, в топку, – признал Аркадий Петрович. – Есть же предел. Вот ведь вы с пистолетом ходите…
Моржов подумал, что имеются и ещё варианты, кроме охраны, наказания и неимения. Например, изоляция – чтобы никогда ни с кем не общаться. Или лоботомия – чтобы и мысли украсть в голову не пришло.
Или же просто терпеть. Как, собственно, и происходит. Система выбирает то, что проще, если этот выбор не разрушает систему. А он не разрушает, если он – составная часть системы. М-да. Не шибко-то весело.
– А из-за чего эти сволочи у вас от костра отлучены? – спросил Моржов, меняя тему.
– Из-за вас, Борис, – сказал Аркадий Петрович и, подумав, добавил: – Отчасти, конечно… Я там троих отправил дыру от вашей пули заклеивать… Дурак. Дыру-то они заклеили, а потом клея нанюхались. Кривлялись тут, хохотали, облевали палатки и спальники… В общем, понятно. Кстати, Борис, хотел у вас спросить… А зачем вы вообще их остановили?
– А-а!… – вспомнил Моржов. – Точно! У меня же к вам дело было! В свете вышеизложенных фактов я уж не знаю, уместно ли…
И Моржов вкратце пересказал Аркадию Петровичу ситуацию с комиссией и со своей аферой.
– Вот и хотел вам предложить изобразить американцев, – закончил Моржов. – За речкой на поляне побегать с мячиком, пока комиссия будет смотреть на вас. Только материться громко нельзя. А я скажу, что вы – американцы.
Аркадий Петрович похмыкал и снова стрельнул сигарету.
– А почему бы и нет? – задумчиво произнёс он. – Я помогу вам, Борис. Можете на меня надеяться.
– Это не бесплатно, – пояснил Моржов. – Я заплачу. Могу по пятьсот на подростка и тысячу вам.
Аркадий Петрович замотал головой.
– Деньги мне, конечно, нужны, – сказал он. – За деньги я на эту муку и пошёл… Но всё равно. Этим, – Аркадий Петрович кивнул на трудных, – никаких денег платить не надо. А я не возьму. Если возьму, то буду чувствовать себя продажной девкой. Есть вещи, которые я делаю или не делаю, но ими не торгую.
Моржов ещё посидел с Аркадием Петровичем, разговаривая о жизни, подробнее обсудил схему завтрашнего представления и попрощался, оставив пачку сигарет.
Он шёл в Троельгу по тёмной дороге и думал о разговоре с Аркадием Петровичем, о самом Аркадии Петровиче. Есть ведь ещё такие мужики… Будь тогда на берегу на его месте настоящий отморозок, Аркадий Петрович рухнул бы в Талку с пулей во лбу. А сейчас – жив-здоров, вытирает жопы долбоёбам…
Бледные, как привидения, низкорослые тени заступили Моржову дорогу. Теней было, разумеется, три.
– Эй, мужик, погоди, не ссы… – хрипло сказала одна из теней.
Это был подросток лет уже четырнадцати – весь белый, дрожащий и мокрый. Моржов поначалу подумал, что он искупался, а потом догадался, что пацана просто ломает после клея.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
