Книга Город в конце времен - Грег Бир

ХАОС

Патун — другого имени у него не было — повел их в глубь леса, и ветви перед ним расходились в стороны. Самостоятельно пилигримам никогда бы не удалось найти выход отсюда: заросли нехотя уступали дорогу, словно бы обнимали, задерживая, — возможно, в защитных целях. Более того, доспехи не откликались на неоднократные команды загерметизировать скафандр. Очевидно, главным здесь был Высокан, и он знал, что делает.

С лица Махта не сползала угрюмость, а Денборд просто нацепил дерзкую маску, хотя вслух не произнес ни слова. Им и без того довелось пережить многое.

— Вы опробовали свои стрекала? — спросил Патун. — Насколько они эффективны?

В ожидании ответа Высокан повернулся к ним лицом, вскинул руки, и ветви над головами вспыхнули так ярко, что могли бы посоперничать со светом пробуждения.

— Да, опробовали, — неохотно проронил Денборд. — С ними трудно управляться. Впрочем, старые путепроходцы действительно отступили — я имею в виду мертвецов, или как их там… Кое-кто даже на куски развалился.

— Это, несомненно, эхо-пилигримы. Тут их много.

— Они вправду мертвые? — спросила Тиадба.

— Возможно, не вполне мертвые, но им крайне не повезло. Скорее всего, они представляют собой ваши собственные версии, которые допустили ошибку и угодили в западню: Тифон сцапал их фатумы и закрутил вечно повторяющейся петлей. Тифон использует все, что попадает ему в лапы. Не самый приятный конец. Точнее, это вообще не конец, судя по моим наблюдениям за последние десятки тысяч пробуждений. Я сохраняю все, что удается узнать, — и передаю эти сведения тем, кому удалось до меня добраться.

— Сколько пилигримов выжило? — спросил Денборд.

Нико вскинул руки в молитве подсчета.

— Я не уверен. Сотня?.. Или того меньше. — Патун коснулся земли, и перед ним вырос ящик, похожий на платяной шкаф. Он обошел его кругом, почесал ладони, пробормотал пару слов, потряс головой. Боковины ящика отпали в стороны. Изнутри вынырнули древесные ветви и разрослись с неимоверной скоростью, извергая множество искр. Внешне они напоминали миниатюрные версии деревьев, которые окружали и защищали их раньше.

— Можете снять скафандры. Кладите их прямо на грунт. Как проветрятся, мы их бросим сюда. — Он показал внутрь шкафа. — Переделанные и модернизированные доспехи обретут новые знания, станут лучшими проводниками. А затем вы пойдете дальше. Лагерь я уничтожу и скроюсь в другом месте. Колея совсем неподалеку — не хочется угодить к Молчальникам. Кроме того, мы слишком близко к Свидетелю.

— Как это возможно? — спросила Тиадба. — Нас выпустили в Хаос очень далеко отсюда.

— Расстояния, углы, метрика пространства — все это меняется, что ничуть не облегчает задачу планировать и готовиться к следующим испытаниям.

Он показал рукой, куда класть скафандры — путепроходцы неохотно, по очереди, сняли доспехи — все, кроме Махта. Херца и Фринна встали поближе к ящику, словно им было уютнее от его благотворной тайны. Помедлив, к ним присоединился Шевель.

Патун собрал костюмы и швырнул их в ветви. Доспехи исчезли с громким шипением. Высокан терпеливо ждал, когда решит раздеться Махт.

— Высокая магия, — подмигивая, сказал Денборд и коснулся кончика носа. Он до сих пор не верил Высокану, но что делать? Здесь и впрямь была защита — пусть даже временная.

— Давай, не задерживай, — приказала Тиадба. Махт кисло взглянул на девушку, но повиновался. Патун бросил скафандр в серебристые заросли.

Полураздетые разведчики лежали вокруг ящика и по очереди рассказывали о последнем крупном вторжении, об уроне, нанесенном Кальпе, о своей подготовке, о гибели первого Патуна, о появлявшихся и исчезавших звездных кораблях в долине, о призрачных руинах городов, о странном характере света в этом месте…

И о пилигримах, от которых осталось только эхо.

— Я уверен, что Перф сейчас с ними, — промолвил Махт. Нико встал на колени, сложив ладони домиком — молитва о милосердии, хотя кому она была адресована, никто сказать не мог.

Патун слушал внимательно — Тиадба, впрочем, подозревала, что подобные истории для него не в новинку.

— Что ж, юные путепроходцы, — сказал он, — вам удалось справиться со многими трудностями. Приятно сознавать, что мы все еще способны производить таких, как вы. Однако город практически ничего не знает о Хаосе — так было всегда. Я не могу вернуться, не могу и сообщить о том, что знаю, поскольку город попросту не пойдет на такой риск. Ведь, в конце концов, все мы можем оказаться злонамеренным, дезинформирующим порождением Хаоса.

— Да, наш инструктор об этом предупреждал, — кивнул Махт и расстроено закусил губу.

— Я имел в виду, что это теоретически возможно, — подчеркнул Патун. — Задействуйте собственные инстинкты — они куда чувствительнее, нежели сенсоры любого Ремонтника или Эйдолона. Чем ближе к первородной Земле, тем ближе к истине. Вот я, к примеру, порождение Хаоса?

— Нет, — после некоторого колебания ответил Денборд, и к нему присоединилась Тиадба. Остальные отмолчались.

— Хм. Кое-кто верит, кое-кто питает на мой счет подозрения — ничего страшного, все идет как надо. У каждого есть право на ошибку… Я вам вот что скажу: колеи перемещаются и растут. Сколько их там — неизвестно, но большинство из них сходятся к одной точке — к великому кратеру, который охватил чуть ли не половину оставшейся Земли. Мне довелось увидеть, как там собираются и растут очень странные вещи — не знаю, что они такое или на что способны. Хаос пока что позволяет им накапливаться. Эйдолоны именуют их «кутерьма». Ангелинам в Разбитой Башне порой удается заглянуть так далеко из-за фокусов Хаоса со светом. Так вот, эта «кутерьма» окружает вашу конечную цель, Натараджу.

— Она до сих пор существует? — насторожился Нико.

— Мы надеемся, — сказал Патун. — Если нет, то все наши усилия тщетны. Великие Эйдолоны в своей непогрешимой мудрости изгнали в этот мятежный город ряд важных лиц, а те — правда, лишь по слухам — унесли с собой не менее важные инструменты.

— Что? — У Нико загорелись глаза.

— Ну, это известно только им… А скажите-ка, юные пилигримы, вам знакома так называемая повесть о Библиотекаре?

— Нет, — прозвучал хор голосов.

— Не полностью, — уточнил Нико.

Не дожидаясь приглашения, Тиадба показала стопку книжек, которую незадолго перед тем вынула из набедренных карманов скафандра.

Она уже заметила, что Патун несколько раз поглядывал на книги голодными глазами.

— Сомневаюсь, что дальнейшее содержание вас в неведении кому-то поможет, — сказал он. — В общем, речь идет об истории — величайшей истории из всех… Но вот ты… Тебя зовут Тиадба, я не ошибся?