Порталами. Теми, которые умеет ставить мой импозантный двойник.
– Значит, думаешь, что они собираются кого-то призвать?
Я посмотрел на Гендальфа, вцепившегося в свой посох, и кивнул.
– Что хочет любой, призывающий демона? Каких-то благ для себя.
– Там наши, мракоборцы. Основа из тех, кого собирали еще до массового прорыва магии.
– Сергеев, это еще хуже. Потому что может оказаться, что они хотят чего-то не для себя, а для всех.
– «Счастья даром, для всех. И пусть никто не уйдет обиженным».
– Да, Андрей Ильич, именно так. Не хочу я, чтобы меня облагодетельствовали призывом демонов при помощи жертв-фанатиков.
– Ладно. Теперь более-менее понятно, что нас ждет.
– И когда нас это ждет? – Ведьмак вопросительно посмотрел на полковника. Вот уж он точно не уйдет.
– Около суток от возникновения купола до его распада и начала атаки английских коллег. У нас еще десять часов.
– То есть на рассвете начнется?
– Да. Но мы будем ждать еще с ночи. Мы уже ждем. – Сергеев оглядел нас, задерживая взгляд на каждом. – Итак, кто с нами?
Не «кто остается», а «кто с нами». Значит, те, кто уйдет, уже не свои. Категорично, но верно.
Ведьмак поднял руку. С его манерой складывать знаки-заклинания жест был двусмысленным.
Лина кивнула. Поморщившись, Шаман тоже поднял руку.
– Я тоже. Мне понадобятся кое-какие материалы.
– Будут. Михалыч?
– Схожу пока домой. Надо лекарства отнести, люди ждут.
Он помолчал, потом кивнул.
Из одиннадцати согласились семеро.
Народ уже вставал, когда я бросил последнее, желая хоть как-то ободрить. Не в заботе о чувствах окружающих, просто в таком настроении, как сейчас, даже согласившиеся начнут разбегаться.
– Одно радует…
– Тебя еще чего-то радует, Монах?
– Да, Лина, радует. Если всеми этими катастрофами нас хотели ослабить, значит, есть шанс им помешать.
Девушка задумалась, потом поморщилась:
– Или Златоглаз прав и все это для того, чтобы накрыть нас в одном месте, как Веденеев говорил.
– Нас не так просто накрыть, Лина.
Она мило улыбнулась, быстро чмокнула меня в щеку и вышла.
Симпатичная. Если не вспоминать, что из нашей компании на ней больше всего трупов. Горячее у них там местечко. Не курортное ни разу теперь.
Хотя у всех в нашей сегодняшней компании были огненные ауры душегубов. Ну да работа такая, что поделать.
– Михалыч!
Сергеев догнал меня в коридоре, положил руку на плечо.
– Слушай, а этот… «умерший артефактор», – он понизил голос, – не может наделать негаторов? Что угодно дам, хоть… хоть где правительство прячется, расскажу!
– Это я и сам узнать могу. Полковник, все не так просто. Мало уметь их делать, нужен еще и материал. Было бы его в достатке, то и артефактору бы не пришлось… умирать.
– У нас есть куча всего навалом!
– И у меня есть, сам понимаешь. Только подходит далеко не все.
– Ну, ты ее поспрашивай, а? Может, тебе понадобится чего? Найдем!
– Поспрашиваю. Но вряд ли. Она совсем ребенок, похоже, даже не понимает, что делает что-то необычное.
Полковник покивал, потом еще раз сжал мое плечо и ушел, на ходу сняв с пояса рации и принявшись говорить с кем-то.
Я повернулся к сопровождающему:
– Близко не подходи, затянет.
– Близко к чему?
– Врата – колодец. Вот к этому не подходи. И других не подпускай.
Шаг. Неподвижность. Эффекты.
«Где я».
Порядок. Дети в доме. Раньше, чем ожидал, вырвался, солнце только пошло вниз.
Дверь открыта, в кухне пусто. В комнате на кровати лежали Илья и Дара. Дара под одеялом, а Илья вроде как на краешке прилег, за компанию. Спят мои чудовища чумазые, в браслетах-невидимках. Прислушался. Нет, носики не сопят. Да и чего бы им сопеть, Дара в мальчишеских шмотках бегает, теплых, обувь надо купить только подходящую.
Но чумазые, да.
Умывальник на кухне лежал на скамейке рядом с тазиком, пробитый насквозь в трех местах. Как можно было умудриться? Они в него стреляли? Хотя чего это я, маги же.
На стук посуды проснулся Илья, тут же поднял правую руку, так же быстро ее опустил, увидев меня, и зашел в кухню.
– Что Дара?
– Спит. Мы весь день играли, а потом она уснула.
– В приставку?
Мальчишка явно смутился.
– Не, Дарка куклы нашла. Старые. Девчонка же, ей приставка не интересна, пришлось поиграть с малявкой.
Я сдержал улыбку. Девочка уже вертит им как хочет. То ли еще будет, ой-е-ей.
– Поели?
– Ага, я картошки сварил, укропа нарвал. У нас соль кончается.
– Купим. Как думаешь, морская подойдет?
Мальчишка задумался, пошевелил бровями:
– Ну, ее же люди едят?
– Вот и мы попробуем. В море соли много.
Найдя рацию, пощелкал, вызывая.
– Михалыч, тут я!
– Председатель…
– На мосту мы! Привез?
– Кто из города приехал?
– Да пацан этот, шебутной! От зараза-то, хуже оспы! То ему не так, это не этак, подай Михалыча сей минут! Совсем в районе одурели.
– Не трещи, ты просто не видел, что там сегодня творилось. Все, сейчас выйду.
Но на мосту ждут, не сюда пришли. Чего бы это могло значить? Что председатель таки признал за мной права на хутор? Скорее небо на землю рухнет! Значит, не хочет сюда пускать чужого без своего надзора. Дескать, это его колдун, и все разговоры только в присутствии. А может, что-то еще, он хитрый, зараза.
Идя по улице мимо пустых домов, подумал, что надо все-таки переселяться к людям. Уже все знают, что я маг и что дети мои тоже маги, а они все-таки дети, и оставлять их одних нехорошо. Только как бы это оформить? Сюда заселять или в деревню ехать? Ничего не решив, просто перестал об этом беспокоиться. Завтра подумаю, если доживем.
После того как Славик, не поблагодарив, схватил коробки, я проводил удаляющуюся «Ниву» взглядом и, лишь когда она скрылась из виду, достал из кармана заранее отложенные упаковки.
– Маловато вроде?
– Там по десять доз в ампуле. Таблетки – это старикам, обновляет старую прививку. Список уже составил?
– Как же, работают врачи. Мудрят чего-то, в пункте своем копаются, инструменты готовят.
