— Но ведь ЦРУ никогда не действовало открыто. Это бразильцы…
— Конечно. Когда президент это понял, он позвонил своему бразильскому коллеге и рассказал о действиях его министра внутренних дел.
— И тот поверил?
— Тем охотнее, что Ожвалду Лейте — его соперник на предстоящих выборах.
— От политики никуда не деться, — заметил Поль.
— В данном случае это сыграло нам на руку. Бразильский президент срочно вызвал к себе Лейте и отстранил его от всех должностей, но поскольку он знал, что полиция на стороне министра, то поручил министру обороны сотрудничать с нами, чтобы сорвать операцию.
— Я встретил Барни и Арчи на аэродроме, — продолжил Поль. — Это выглядело весьма внушительно. Прямо как на войне.
— Арчи в роли главнокомандующего, — добавил Барни, устало улыбаясь.
— А как ты узнал, что они прилетают? — спросила Керри. — Отель был под наблюдением, а международные звонки не проходили.
— Кое-кто предупредил меня. И помог.
— Кое-кто?
— Жюльетта.
— Но как ты с ней встретился?
— Ей пришлось здорово рискнуть, чтобы нас разыскать.
— В отеле?
— Да, ты как раз ушла.
— Зачем она это сделала?
Поль опустил голову. Он вспомнил хрупкую фигуру девушки, уходящей из отеля, чтобы вернуться к Хэрроу.
— Потому что она хороший человек.
Волнение, звучавшее в голосе Поля, заставило всех замолчать, но молчание не затянулось: на первом этаже послышался какой-то гвалт и топот шагов по лестнице. Через секунду все увидели Арчи во главе своего воинства. Он расстегнул рубашку до самой середины груди, заросшей седыми волосками. Он покраснел и едва соображал, что делает, но в глазах его светилось торжество.
— Полный успех, — воскликнул он. — Браво!
Хотя Арчи и обвел взглядом всех присутствующих, было понятно, что похвалу он адресует прежде всего себе самому. Он так грузно опустился в офисное кресло, что то покатилось назад и уткнулось в стену.
— Нашли Хэрроу, — возвестил Арчи.
Он торжествующе оглядел все вокруг.
— Где он? — спросил Барни.
— Где они, ты хочешь сказать.
— Их что, много?
Арчи приподнял верхнюю губу и усмехнулся на английский манер, но не выдержал и расхохотался звонким бруклинским смехом.
— Да, много. Много маленьких кусочков.
Все смотрели на него в изумлении. Не переставая смеяться, Арчи сказал:
— Эти кретины военные никак не могли его разыскать. Тогда за дело взялись жители фавелы. Они добрались до него и свели счеты… как это там принято. Они принесли нам то, что осталось. Пренеприятное зрелище. Четырнадцать кусков тухлятины, нарезанных мясницким ножом.
Арчи вытирал глаза и пытался взять себя в руки.
— И представьте себе, их притащила женщина. Некая Кармен. Кармен! Бедняга. Солдаты хотели ее упечь за решетку, но я приказал отпустить ее. Пусть занимается своими восемью ребятишками. По правде говоря, ей бы надо дать орден.
Поглядев на стоявших справа и слева бразильских офицеров, Арчи спросил:
— Как у вас тут называется орден Почетного легиона? Ах да, Южный Крест. Так вот: мадам Кармен, от имени благодарного человечества объявляю вас кавалером Южного Креста!
Он взял стоявшую на столе бутылку пива и сделал большой глоток.
Эпилог
Атланта. Джорджия
Ритм медицинской практики, что бы ни говорили, довольно неспешен. Если не считать острой фазы болезни, пациенты видят своего врача обычно раз в месяц, а иногда и реже.
Именно поэтому большинство пациентов Поля Матисса даже не заметили его пятинедельного отсутствия. Некоторые нашли, что он похудел, и с улыбкой сказали ему об этом. Другие сочли, что у него усталый вид. Для большинства все шло как обычно.
Это было прекрасно. Поль смог убедиться, что секретная служба не оставила на нем такого глубокого отпечатка, как он боялся. Он с наслаждением снова облачился в свой белый халат. Дело Хэрроу завершилось в субботу, а в понедельник Поль уже приступил к консультациям в Атланте, чувствуя себя усталым, как после соревнований, но счастливым.
Поднимаясь по лестнице, он увидел, что вожделенный этаж свободен и там уже начался ремонт. Средства «Хобсон и Риджа» позволили клинике расшириться. Это был вполне осязаемый итог операции, и Поль хотел, чтобы именно он остался как память о пережитом.
В это первое утро его ожидали пятнадцать пациентов, каждый со своими волнениями, болью и страхом. Отличный стимул, чтобы вернуться в старую колею. Без такого хлыста невозможно отвлечься от мучивших его мыслей. Вечером Поль лег спать совершенно измученным и проспал почти двенадцать часов. В ближайшие дни он повидал за обедом старых друзей. Из всех подружек по крайней мере две сохранили ему верность и не сердились на Поля за долгое молчание. Через неделю Поль почти забыл о недолгой работе в Провиденсе.
И все же глупо думать, что такие события время от времени о себе не напомнят. Поль работал в клинике уже две недели, когда его навестил Арчи.
Поль не мог отказаться от встречи, ибо им оставалось еще кое-что обсудить, в частности, обещание дополнительных пожертвований клинике.
И все же Поль надеялся, что после этого свидания они уже долго не встретятся. Сидя в такси — отель, где они договорились встретиться, находился, к сожалению, слишком далеко, чтобы ехать на велосипеде, — Поль без труда придал своему лицу недовольное выражение. Он подогревал свое плохое настроение, словно вчерашнее блюдо, у которого испортился вкус.
Арчи, понятное дело, не обратил на это никакого внимания. Успех вернул ему всю изысканность настоящих британских манер. В его оксфордском выговоре не звучало ни одной бруклинской нотки.
— Следствие по Маклеоду, Хэрроу и его банде только что завершилось. Только что. Дело такого масштаба имеет глобальные последствия. Скрытые от глаз.
Арчи кокетливо рассмеялся и вновь посерьезнел, поднеся к губам чашку чаю. Поль надеялся, что разговор не затянется, но любопытство заставляло его не прерывать Арчи. Старик конечно же это понял.
— Такое дело потребовало от нашего президента изрядной дипломатичности. Я как только мог помогал ему советами.
Это замечание, в сопровождении мимики знающей себе цену скромности, Арчи репетировал несколько недель, и теперь не мог лишить себя удовольствия намекнуть на доверительные отношения с президентом Соединенных Штатов.
— С китайцами все устроилось, как и должно: в абсолютном секрете. Смерть товарища Тент Ли Ченга была с выражением всяческих соболезнований объявлена партийной газетой. Надо уметь на редкость хорошо читать между строк, чтобы понять, что его казнили. Индиец загремел в тюрьму по делу о налоговых махинациях, которое правительство придерживало от огласки на всякий случай. В Бразилии дело пришлось вести тоньше. Что ни говори, а министр внутренних дел не совершил никакого преступления. Историю с холерой нельзя вытаскивать на свет божий: без предъявления доказательств она всего лишь нелепа и обернулась бы против тех, кто ее обнародовал.
