Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Анна с надеждой оглянулась на Кристофа. Губы того были плотно сжаты. Ни слова утешения. Ни единого ласкового взгляда. Он лишь крепче сжимал древко знамени своей госпожи да поглаживал рукоять секиры, притороченной у седла. Анне остро захотелось, чтобы это была не секира, а ее рука. Она тихо позвала юношу, но тот не услышал. А всадники, страшные всадники, не так давно без особого труда сокрушившие ее бывшего повелителя, постылого, мерзкого, но дотоле слывшего непобедимым, все приближались.
«Вот сейчас точно побегут». Анна зажмурилась и вдруг услышала слитный рокот. Точно гром небесный сотряс округу. Принцесса открыла глаза: ни туч, ни молний. Все то же яркое осеннее небо и лишь вокруг возов густой пеленой клубился дым. К великому облегчению Анны, эти клубы дыма скрыли ужасающее зрелище боя. Лишь только крестьяне на возах начали вдруг мерно, как при молотьбе, взмахивать цепами и бить, бить, бить… За ними другие, с топорами, баграми. И снова крики и стоны огласили поле.
Затем Анне показалось, что часть татар прорвалась между возами, но новый залп — и очередные цепы начали подниматься и опускаться на головы всадников. А затем…
— Круши, хузары! — Анна не поверила своим ушам, но боевой клич повторился. Родной, с детства знакомый клич отъявленных сорвиголов, храбрецов, охранявших от соседей-османов венгерское пограничье. Не зная, что и думать, Анна закрыла глаза и уши, шепча молитву, прося Господа, чтобы это было правдой. Она отняла руки от лица, лишь когда почувствовала прикосновение Кристофа.
— Ваше высочество!
Перед Анной рядом с ее паладином стоял коренастый усач в сияющей броне с накинутой на плечи волчьей шкурой и тяжелой саблей у пояса.
— Государыня! — церемонно склонив колено, заговорил тот. — Я Петер Форгач, прозванный Кречетом. Ваш дядя, Сигизмунд, послал меня и две тысячи отборных хузар для участия в крестовом походе. Он также благодарит ваше высочество за прекрасную картину, подаренную ему в залог верной дружбы. — Петер щелкнул пальцами. — Янош, письмо!
Юный оруженосец, чуть младше Кристофа, вытащил из поясной сумы свиток с императорской печатью.
— Вот его личное послание.
— Я счастлива, — прерывающимся голосом прошептала Анна, все еще не веря глазам и ушам.
— Позвольте вам представить, — склонил голову Петер, заметив, что принцесса, не отрываясь, глядит на оруженосца. — Янош Хуньяди. Готов поставить саблю против мясницкого ножа, что этот парнишка будет добрым рыцарем.
— Да, конечно, — стараясь опомниться, кивнула принцесса.
— Вам не о чем беспокоиться, ваше высочество. — Кречет расправил и без того широкие плечи. — Враг отброшен. Мы с вами. Не сомневайтесь, пока жив хоть один из нас, ни Тамерлану, ни самому шайтану до вас не добраться!
Великий амир заскрипел зубами и впился своими костлявыми шайтанскими пальцами в уздечку, будто норовя порвать ее.
— О мой повелитель, — докладывал коленопреклоненный мурза. — Там враг. — Он указал рукой туда, откуда недавно пришло войско Тимура. — Их множество, великое множество. Они сошли с кораблей и направляются сюда…
Он хотел еще что-то сказать, но клинок быстрее молнии блеснул в руке Повелителя Счастливых Созвездий, и обезглавленное тело упало наземь. Сейчас Тамерлану без лишних слов уже было все ясно. Коварство гяуров не знало границ. Больше всего ему хотелось растерзать, вырвать сердце гнусного предателя Монтоне и залить кровью всю эту проклятую равнину.
— О, Аллах, — шептал он, — разве я был слаб в вере? Чем прогневил я Тебя? Почему ты меня оставил?
Катгабайл мелькал, прочерчивая голубоватыми молниями сгустившийся вокруг оперативников мрак.
— А ну, не напирайте! — вопил Лис. — Тут вам не здесь! Отвалите, русским языком говорю, переучет! Шо не ясно?!
И вдруг небо прояснилось, словно порывом ветра сдуло полчища джиннов, только что окружавшие оперативников. И стало видно, как посреди восьмибашенного дворца, кружится, танцует, что-то заунывно распевая, Хасан Галаади.
— Капитан, чего это он?
— Пляски дервишей. Помнишь, он уже эту фрезу крутил?
— Так уже ж никого нет.
— Сережа, если он танцует, значит, так надо.
…Они поднимались с земли и шли. Мертвые, обезглавленные, разрубленные от плеча до просака. Шли, разя все еще сжимаемым в руках оружием.
Ян Жижка обернулся к Дюнуару:
— Что это?
— Не знаю, — пробормотал барон де Катенвиль. — Но, клянусь пламенеющим мечом архангела Михаила, в мертвом виде они худшие бойцы, чем в живом. — Он раскрутил меч над головой и бросился в гущу схватки: — Круши!
Голос его громом прозвучал над вдруг притихшей равниной. И точно вторя этому грому, с голубого небосклона сорвалась молния. Затем еще и еще. Огненные бичи срывались из небесной синевы, испепеляя живых мертвецов.
— Пояс Береники… — прошептал Кристоф де Буасьер. — Вот и пришло возмездие! — Он посмотрел на Анну. — Государыня, прикажи, и я принесу тебе победу!
Анна оглянулась. Тысячи ее хузар ждали приказа. В глазах каждого из них читалась мольба.
— Ступай, — тихо ответила Анна Венгерская, и штандарт ее взмыл в небо, знаменуя начало атаки.
Хасан кружился самозабвенно, чувствуя, как перестает существовать. Как превращается в неистовый вихрь, смерч, наполненный бешеной сокрушительной мощью. Он чувствовал, как включаются в его танец иные смерчи — черные башни, восемь башен, охраняющих мрачный склеп Иблиса-Азазеля, незаживающую рану земли Ад. Он танцевал, позабыв обо всем: о друзьях, которые ошарашенно глядели, как на месте дервиша вырастает смерч невиданных размеров, о мире, откуда был родом… Вокруг него, постепенно сливаясь воедино, стряхивая с себя песчаный наряд, кружатся в танце старцы с длинными, без единого темного волоска бородами. И девять стали единым, и один — девятью… Бездна в мгновение ока разверзлась, и в образовавшуюся воронку с гудением понеслись песок, камни, какие-то обрубки непонятных тел, скелеты людей и верблюдов.
— Ложись! — кричал Вальдар, а все вокруг бушевало в неистовой круговерти, когда вдруг стало тихо. Совсем тихо.
* * *
— Круши, хузары! — подхватив боевой клич соратников, Кристоф де Буасьер врубался в ряды личной гвардии Тимура.
Сам Великий амир вел в бой грозных нукеров, и битва, уже казавшаяся выигранной, разгорелась с новой силой.
Кристоф рубил… Не было щита, способного выдержать удар его секиры. Он видел, совсем близко видел Великого амира на вороном жеребце, каждым взмахом дамасского клинка уносившего по христианской жизни. С медвежьим ревом Кристоф направил скакуна навстречу Железному Хромцу. Пущенный чьей-то рукой дротик едва не пронзил его грудь, но воткнулся в угол подставленного кем-то щита. Де Буасьер расколол голову врага, как спелый орех, и оглянулся поблагодарить спасителя. Молодой оруженосец Петер Форгач мчал рядом со своим рыцарем, даже не удосужившись обломать древко, торчавшее из щита.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
