просто жалость. А на одной нежной жалости далеко не уедешь.
Однако достаточно большая его часть всё же стремилась к ней. И не важно — по какой причине. Важно было то, что это раздражало. Он понимал, что ему следует делать, но принять это понимание оказалось гораздо сложнее.
Всё ещё с мыслями о Насте он хмуро простился с радостным Роджером и командой, которая его «вела», и поднялся по трапу. На верхней площадке он остановился и последний раз посмотрел на Центр, утопавший в зелени деревьев и благоухании цветов. Люди внизу замахали руками и закричали ещё громче. Стало совсем худо.
— Они что, все всё знают? — Спросил он поднявшегося вслед за ним Андреева.
— Все, но не всё. — Тихо ответил генерал. — Роджер провёл тут у нас основательную кампанию на тему спасителя мира, рисковавшего своей жизнью ради бла-бла-бла, но о подвиге которого никто никогда не узнает. И теперь все эти люди пришли проводить тебя, чтобы ты не счёл человечество неблагодарным. — В голосе Андреева послышалась лёгкая ирония.
Михаил на это хмыкнул, развернулся и прошёл внутрь самолёта. Андреев зашёл сразу за ним. Стюард тут же захлопнул люк, отрезав крики.
— Домой, или куда ещё? — Спросил генерал, когда Михаил обессилено опустился в кресло.
— Неважно. — Ответил тот. — Лишь бы там было много снега…
Андреев приподнял правую бровь, не столько удивившись, сколько вежливо давая понять, что слышал, а потом сел в своё кресло и углубился в чтение журнала. Было ясно, что ему до смерти интересно, что ж там, в «Коконе» происходило, но он понял состояние Михаила и не стал досаждать.
Самолёт развернулся, разогнался по полосе и взмыл в небо. Сразу за Периметром пошло сплошное снежное поле. На мгновение Михаилу, равнодушно смотревшему в иллюминатор, показалось, что он заметил на нём две бегущие за самолётом белёсые точки. Он дёрнулся, но тут же горькая усмешка скривила его губы. Спасибо огромное «Кокону» за самые светлые воспоминания его жизни. О людях, зверях и событиях, которых никогда не было. И поклон ему до земли.
— Почему летают птицы? Потому что не могут иначе. Не любить тебя, моё сердце, я не могу тем паче… — Прошептал Михаил.
Андреев оторвался от журнала и теперь уже действительно удивлённо на него посмотрел. Михаил улыбнулся и пояснил:
— Это я написал. Когда мне было шестнадцать. Так давно, что уже и забыл. А сейчас что-то вспомнилось…
Генерал рассеянно кивнул и снова углубился в чтение. А Михаил опять повернулся к иллюминатору и попытался определить — где было Преддверие, где Независимость, а где Ковчег. Но под крылом самолёта проходила совсем другая земля. Тогда он закрыл глаза и попытался снова заснуть. Да так, чтобы проспать всю дорогу.
Примечания
1
Почему прекратил огонь? Ранен?
2
Никак нет!
3
Почему бросил оружие? Контужен?
4
Да.
5
Держись, рядовой! Нам нужен каждый боец. Мы должны продержаться как можно дольше…
6
Прекратить огонь! Экономьте боеприпасы! Откроем огонь, когда подойдут поближе!
