Валландер задумался:
– Значит, эти временные почтальоны могут обслуживать какой угодно участок?
– В этом и смысл. Почта должна быть доставлена, даже если почтальон заболел. Простудился, к примеру.
– А на каком участке он последний раз работал?
– К западу от Истада.
Опять не то, подумал Валландер. Там ничего не стряслось. Ни молодожены, ни ребята там не жили.
– Думаю, пока все, – сказал он. – Спасибо, что позвонили.
Он собрался на работу. Никаких совещаний на сегодня назначено не было, и он решил просмотреть заново все материалы следствия.
Зазвонил телефон – опять Альбинссон.
– Я ошибся, – сказал он. – Западный участок обслуживала Лена Стивелль.
– Значит, Оке Ларстам в это время не работал?
– Если бы он не работал, я бы не ошибся. Я их просто перепутал. Оке Ларстам в последний раз работал в Нюбрустранде.
– Когда?
– Несколько недель в июле.
– А вы не можете вспомнить, какой участок он обслуживал до этого?
– До этого у него была довольно длительная временная работа в районе Рёгла. С марта по июнь.
– Очень хорошо, что вы позвонили, – сказал Валландер и повесил трубку.
Так. Оке Ларстам обслуживал участок, где жили и Турбьорн Вернер, и Малин Скандер. До этого, весной, у него был участок, куда входит и Скорбю, хутор, где жила Иса Эденгрен.
И все равно что-то не сходилось. Скорее всего, он подгоняет факты под очередную свою идею. На всякий случай он поискал Ларстама в справочнике – там его не оказалось. Он позвонил в справочное бюро и получил ответ, что абонент пожелал иметь конфиденциальный номер.
Валландер взял куртку и пошел в полицию. В дежурке он сунул голову в окошко и спросил, кто из следователей на месте. К его удивлению, ему ответили, что Анн-Бритт Хёглунд у себя. Он пошел к ней в кабинет. Она сидела и рылась в толстой папке с бумагами.
– А я-то думал, никого нет, – сказал он.
– У меня на сегодня есть нянька, – улыбнулась она. – Вот я и пользуюсь случаем. Накопилось столько бумаг – просто ужас.
– И у меня. Потому и приплелся.
Он сел. Она поняла, что ему надо поговорить, закрыла папку и отодвинула в сторону.
Валландер рассказал, как его осенило после слов шефа полиции о никчемных заместителях. Потом передал содержание разговора с Альбинссоном.
– По твоему описанию на массового убийцу не похоже.
– А какие они – массовые убийцы? Я только хочу сказать, что Оке Ларстам работал как раз на тех участках, где жили убитые.
– И что ты собираешься делать?
– Пока просто обсудить.
– Мы уже проверили постоянных почтовых служащих. Ты хочешь теперь заняться заместителями?
– Лену Стивелль можно оставить в покое.
Она поглядела на часы.
– Пошли пройдемся, – предложила она, – заодно и головы проветрим. Дойдем до этой самой Гармонигатан и позвоним в дверь. Еще не поздно.
– У меня вообще-то такой мысли не было. Ну что ж, идея неплохая.
До Гармонигатан, находившейся в западной части города, было не больше десяти минут хода.
– Так и не могу до конца поверить, что Сведберга больше нет, – вдруг сказала она. – Каждый раз, когда мы собираемся, мне кажется, что вот сейчас отворится дверь и войдет Сведберг.
– Его стул так и пустует. Думаю, пройдет еще немало времени, пока кто-нибудь решится им воспользоваться.
Наконец, они нашли дом номер 18. Это было старое трехэтажное строение, по одной квартире на каждом этаже. На двери висел домофон. Ларстам жил на самом верхнем этаже. Валландер нажал кнопку. Подождал и нажал еще раз.
– Оке Ларстама нет дома, – веско сказала Анн-Бритт.
Валландер перешел на другую сторону улицы и посмотрел на окна. Два окна на третьем этаже были освещены. Он вернулся и толкнул дверь подъезда – она, как ни странно, оказалась открыта. Лифта не было. Они поднялись по широкой лестнице, и Валландер позвонил в дверь. Приложив ухо к двери, он услышал, как звонок эхом отдается в квартире. Он позвонил еще раз – три длинных звонка. Анн-Бритт присела на корточки и приоткрыла крышку щели для почты.
– Там тихо, – сказала она. – Но свет горит.
Валландер позвонил еще раз, потом постучал кулаком.
– Придем завтра, – предложила она.
У Валландера вдруг появилось странное чувство – что-то не так.
– О чем ты думаешь?
– Не знаю, – сказал он. – Что-то меня беспокоит.
– Скорее всего, его и в самом деле нет дома. Что сказал тебе этот парень на почтовом терминале? Ларстам сейчас не работает. Может быть, он уехал? Простое и логичное объяснение.
– Может, ты и права, – произнес Валландер с сомнением.
Она пошла к лестнице:
– Вернемся завтра.
– Если не войдем в квартиру сейчас.
Она поглядела на него с удивлением:
– Ты что, серьезно? Собираешься взломать дверь? В чем ты его подозреваешь?
– Просто подумалось, – сказал Валландер. – Раз уж мы здесь.
Она решительно тряхнула головой.
– Я на это не пойду, – сказала она. – Меня так не учили.
Валландер пожал плечами:
– Ты конечно же права. Придем завтра.
Они вернулись в полицию, обсудив по дороге распределение обязанностей на ближайшие дни. В приемной они расстались. Валландер засел в кабинете и стал просматривать неотложные бумаги, которых накопилось огромное количество. Около одиннадцати он позвонил в Стокгольм. На этот раз вечно занятый телефон ресторана, где работала Линда, был свободен, но у Линды совершенно не было времени разговаривать. Они договорились, что он позвонит ей завтра ближе к вечеру.
– У тебя все в порядке? – спросил он. – Ты решила, куда поедешь?
– Пока нет. Но решу.
После разговора с Линдой он почувствовал прилив энергии и с новой силой набросился на бумаги. В половине двенадцатого в дверь постучала Анн-Бритт Хёглунд.
– Я иду домой, – сказала она. – Завтра хочу обсудить с тобой некоторые детали.
– Обсудим, – сказал Валландер.
– Постараюсь прийти до восьми. Можем сходить к Ларстаму прямо с утра.
– Выберем подходящее время и сходим, – сказал Валландер.
Она ушла. Валландер выждал пять минут, достал из письменного стола набор отмычек и покинул комнату.
