мне свою киску. Сейчас же!
Она тянется к моей тумбочке, достает презерватив и натягивает его на мою ноющую длину. Она поворачивается так, чтобы оказаться ко мне спиной, затем снова ставит меня у своего входа и позволяет мне скользнуть внутрь. Это так чертовски приятно, что я не думаю, что что-либо когда-либо превзойдет эти ощущения. Никогда!
– Отшлепай меня, – говорит она, медленно, и я имею в виду чертовски медленно, пульсируя на мне вверх-вниз.
Зная, чего она хочет, я шлепаю ее по заднице, звук разносится по комнате.
– Да! – стонет она, когда ее киска сжимается вокруг моего члена.
Черт, она тоже близко!
Поэтому я снова шлепаю ее, на этот раз по другой ягодице. Затем еще раз. Все это время она пульсирует надо мной, подводя нас обоих все ближе и ближе к нашей разрядке.
Я бью ее снова, на этот раз сильнее, и она стонет так громко, что, я уверен, наши соседи могут нас услышать.
– Это так приятно! – мурлычет она, когда я поднимаю и притягиваю ее так, что она прижимается к моей груди.
– Раздвинь ноги еще шире, – шепчу я ей на ухо.
И в нашей новой позе, когда она лежит на мне сверху, а мои руки обхватывают ее, моя попа приподнимается, я беру ее соски между пальцами и жестко вбиваюсь в нее.
– О боже мой, Брейкер! – кричит она. – Это… о черт… Я собираюсь…
Она не заканчивает фразу, так как ее перекрывает громкий стон, ее киска сжимается вокруг меня, ее сотрясает волнами удовольствия. Это самая сексуальная вещь на свете – чувствовать, как волны удовольствия пробегают по ней. Это так сексуально, что после еще двух толчков я напрягаюсь под ней. Я прикусываю ее плечо, когда тоже кончаю. Все вокруг меня чернеет, а мое тело отдается волнам неги и блаженства. Это достигается только тогда, когда я с Лией. Когда остаемся с ней наедине.
Через несколько секунд, когда мы переводим дыхание, она скатывается с меня и затем ложится плашмя на кровать, где тяжело дышит.
– Это был… новый опыт. – Она задыхается.
Я не могу сдержать слез от смеха.
– Тебе было приятно?
Она поворачивается ко мне и кладет руку мне на грудь, кивая.
– Да, для меня это был совершенно другой оргазм. Как будто я чувствовала его внутри, – улыбается она. – Я хочу повторить.
Я хихикаю.
– Хорошо, просто дай мне секунду. Надо, знаешь ли… подзарядиться.
Она улыбается, а затем прислоняется к моей груди и проводит рукой по моим волосам, прежде чем запечатлеть нежный поцелуй на моих губах.
– Я все еще не могу поверить, что могу вот так запросто целовать тебя. Это все еще кажется таким нереальным.
– Все это очень реально. – Я возвращаю поцелуй. – Все, что касается нас с тобой, реально. Самый лучший вариант развития настоящего.
Ее пальцы вырисовывают узор на моей груди.
– Я ведь тебе не надоем, правда?
– Ты издеваешься надо мной, что ли? Если ты мне не надоела за последние десять лет, я уверен, что не надоешь и сейчас.
– Но отношения со мной – это совсем другое.
– Как так? Ты кажешься мне такой же.
– Я очень прилипчивая.
– Когда это ты стала такой?.. Ну, я люблю прилипчивых.
– А еще я, по-видимому, очень возбуждена.
– Еще раз повторяю, когда ты возбуждена – это потрясающе.
– И требовательная, а еще мне нужно будет держать тебя за руку на всех наших с тобой совместных прогулках.
– Я думаю, что справлюсь с этим требованием.
– И мне потребуется по крайней мере одно свидание в неделю.
– Мне разрешат только одно или я могу напроситься на больше?
Она ухмыляется.
– Ты можешь устраивать их столько, сколько захочешь.
– Отлично. – Я провожу рукой по ее затылку и смотрю в ее прекрасные глаза.
Черт… Я люблю тебя, Лия. Я хочу всегда быть с тобой. Ничто, и я имею в виду абсолютно ничто, не будет лучше тебя. Ты моя навеки.
– Почему ты так на меня смотришь? – спрашивает она.
– Как так?
– Я не знаю… типа… глазами-сердечками.
– Может быть, потому, что у меня глаза-сердечки, когда ты рядом.
Она обхватывает ладонями мое лицо и смеется.
– Не будь занудой.
Я поворачиваю ее так, чтобы она оказалась спиной к матрасу, и прижимаю к себе.
– Я никогда не был занудой, но если ты думаешь, что я такой, то, может быть, тебе стоит просто уйти.
– Хорошо. – Она пытается встать.
– О, черт возьми, нет.
Снова прижимаю ее к себе, заставляя рассмеяться.
– Теперь ты принадлежишь мне.
А потом я прижимаюсь губами к ее шее и целую каждый дюйм ее тела.
Глава двадцать вторая
Лия
– Лия, – стонет Брейкер, когда я прохожу мимо него.
– Что? – Я ставлю пустую кружку из-под кофе в раковину.
– Ты убиваешь меня одним видом этого платья.
Он прислоняется к дверному проему своей кухни, одетый в темно-зеленый костюм и белую рубашку на пуговицах.
Я убиваю его? Единственная причина, по которой я надела это платье, заключается в том, что он решил надеть этот костюм сегодня на работу, и мне требуется все мое мужество, чтобы не влезть в этот костюм перед тем, как он отправится на работу.
Поэтому, чтобы отразить его лобовую атаку костюмом, я надела сарафан, который обычно никогда не надеваю на рабочий день из дома, но, знаете, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Изображая беспечность, я опускаю взгляд на свое платье, а затем снова поднимаю на него.
– Это просто обычное платье.
– Это не обычное платье. – Он подходит ко мне и проводит пальцами по тонкому ремешку. – Обычно ты не носишь платьев, так есть ли какой-то особый случай, о котором я не знаю?
– Нет, – отвечаю я. – Разве девушка не может просто надеть платье, чтобы ее не пожурили за это?
– Я тебя журю?! – восклицает он. – Я не знал. – Он хватает меня за шею, собственнически прижимая к себе и притягивая ближе. – Мне просто интересно, не пытаешься ли ты склонить меня на то, чтобы я остался с тобой дома, когда мне следует идти на работу.
– Ты взрослый мужчина, Брейкер. Ты можешь сам решить, что хочешь делать со своей жизнью. Мне не нужно надевать платье, чтобы соблазнить тебя.
– Чушь собачья.
Он улыбается прямо перед тем, как приподнять мою челюсть большим пальцем, а затем целует меня так глубоко, что я хватаюсь за лацканы его костюма, чтобы не упасть. Я провожу языком по его губам, и он стонет, а затем прижимает меня к шкафчикам на кухне.
– Черт, – выдыхает он мне в губы,
