Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
class="p1">Кстати, милочка, я вас ещё не фотографировала.
Выхватив из-за спины рюкзачок, Нонна Максимовна достала камеру и защёлкала Аню со всех сторон, беспрестанно охая и ахая.
Она так суетилась, что Аня чуть не проплыла протоку, на которую приказал свернуть Сергей.
Правая или левая? Чувствуя, как путаются мысли в голове, Аня попыталась дословно вспомнить прощание со своим спасителем, бесцеремонно прерванное Нонной Максимовной:
«Вроде по левой. Нет. Точно по левой протоке!»
Нос лодки легко развернулся в нужном направлении и, раздвигая кувшинки, направился вниз по течению.
* * *
Левый рукав реки Урста вдоль берегов был густо вышит кувшинками. Их длинные стебли, украшенные жёлтыми бубенцами, напоминали русалочьи косы, которые шаловливые речные девы забыли заплести утром.
Папа называл кувшинки одолень-трава и, каждый раз даря их дочке, приговаривал старинную присказку: «Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды».
В Змеевке Аня с подружками часто бегала на реку, мелководную и извилистую, как змея, прячущуюся в траве.
– Кувшинки рвать, кувшинки рвать! Кто больше! – наперебой кричали девчонки, на бегу срывая с себя ситцевые платьица.
Сбившись в кучу, как мальки карасиков, они вытягивали из воды длинные холодные стебли, а после купания, сидя на берегу, ловко делали из кувшинок бусы и гордо вешали их себе на шею.
– Одолень-трава нам бы сейчас не помешала. Да и защита от злых разбойников тоже, – задумчиво проговорила вслух Аня, заставив спутницу замолчать от неожиданности. Хотя Аня понимала, что погоня за ней маловероятна, потому что сперва Кириллу потребуется узнать, куда она подевалась, но ей хотелось поскорее попасть к людям, под защиту.
Побыв один на один с преступником и пережив предательство подруги, хотелось встречи с нормальными людьми, так как перед грозой хочется вдохнуть полной грудью насыщенный кислородом воздух. Она уже представляла, как садится в автобус, едет в райцентр, а оттуда на поезд – и домой, к папе и сыну!
Но, стоп! Ход мыслей оборвался при взгляде на задравшийся на коленях подол голубого сарафана, и только тут до Ани дошло, что она сбежала из гостиницы в русском народном костюме, без денег и вещей.
Ситуация не из приятных. Конечно, можно позвонить папе, наплести ему всяких забавных выдумок, чтоб не волновался, и попросить прислать денег на дорогу, но получить их она всё равно не сможет – нет документов, подтверждающих личность. Да и билеты на поезд продают по паспортам.
Ехать домой автостопом, как новая знакомая?
Хороша же она будет в русском сарафане с оборками, стоящая на обочине с протянутой рукой. Ни одна машина точно не остановится. Разве только скорая помощь и то для того, чтоб отвезти в психбольницу.
– Господи, помилуй! Что же делать?
Словно в ответ на её мысли, из потока речей Нонны Максимовны слух выхватил одну фразу:
– Мир не без добрых людей.
Вот он – ответ. Над Аниной головой словно Ангел пролетел, сметая крылами озабоченное выражение с лица. Ну конечно, люди помогут и поймут.
Обещанного Сергеем села не наблюдалось, хотя по Аниным расчётам они давно должны были бы сойти на берег. Мало того, местность вдоль реки становилась всё глуше, леса непроходимее, а речка быстрее. На белопенной быстрине Аня едва удержала вёсла и, пошарив ногой под лавкой, наткнулась на надувной жилет.
– Возьмите, возьмите, Нонна Максимовна, надуйте и наденьте.
Заливистый смех спутницы дал знать, что жилет подошёл и понравился. Аня немного успокоилась. Хотя течение реки не предвещало опасности, всё же лучше перестраховаться, не зря Сергей ей сказал: «Бережёного Бог бережёт».
Проплыв ещё с километр и не обнаружив жилья, Аня поняла, что спутала направление и надо поворачивать назад.
– Анечка, мы куда? – удивлённо произнесла Нонна Максимовна, заметив Анины попытки развернуть лодку. – Нам с вами так хорошо плыть по течению, отдаваясь на волю волн. Помните, как в песне: «Из-за острова на стрежень».
Привстав, певица не удержала равновесия, замахав руками, как птица крыльями, и всем телом рухнула на корму. Накренившаяся лодка гигантским ковшом зачерпнула воду через борт, заливая ноги до колен.
– Караул! – успела пискнуть Нонна Максимовна до того, как у Ани из рук выскользнули оба весла, и неуправляемую лодку потащило вниз по течению.
Первое время женщины пытались бороться и старательно гребли руками, окуная их по плечи в холодную воду, но течение всё убыстрялось, берега удалялись, и Аня поняла, что надо прыгать и плыть к берегу.
Она с сомнением посмотрела на Нонну Максимовну: сжавшись в комок, та сидела ни жива ни мертва и, судя по мертвенно-белому лицу, уже приготовилась к самому худшему.
– Вы прыгайте, Анечка, а я уж как-нибудь. Я плавать не умею, – дрогнули посиневшие губы, и Аня подумала, что с Нонной Максимовной придётся повозиться.
– Но вы же в жилете не утонете! Я сейчас вам ещё свой отдам!
Суетливо рванув застёжки, Аня принялась стаскивать жилет. Нонна Максимовна выпростав руки, стала опять надевать его на Аню, всё больше и больше раскачивая лодку.
И тут они услышали шум, нарастающий, как гул самолётного двигателя.
Сквозь шум прорывались могучие звуки каменной битвы, словно огромный великан с натугой швырял в реку обломки скал.
– Что это? – Нонна Максимовна опустила руки по швам и, стоя на коленях, замерла.
«Порог», – мгновенно поняла Аня.
Перед поездкой сюда она нашла на библиотечных полках путеводитель по северным рекам и, замирая от восхищения, прочитала о речных порогах, невероятных по своей силе и красоте. И вот теперь им предстоит стать частью этой стихии.
Прыгнуть и поплыть к берегу уже не представлялось возможным – стремительный поток всё равно увлёк бы их к страшной развязке.
Лодка дрожала, как наковальня под ударами молота, кренясь то влево, то вправо.
В Анину память врезалось высокое синее небо с неподвижными облаками, огромная скала на берегу и лицо Нонны Максимовны, внезапно ставшее спокойным. Такое лицо, умиротворённое и благостное, Аня видела у лежащей в гробу бабушки, когда ту отпевали в церкви.
Около бабули Лены стояла заплаканная толпа родных и друзей, батюшка монотонно читал молитву, от которой по коже продирал мороз, а покойница словно отдыхала, телом ещё пребывая на этом свете, а душой уже на том.
– Я буду петь, – внезапно заявила Нонна Максимовна. – Помирать, так с музыкой.
Выпрямив спину, она высоко подняла голову и принялась выводить арию, округляя рот по всем правилам вокального искусства. Звук её голоса терялся в шуме стихии, но Аня не вслушивалась в слова попутчицы, она вспоминала родильный дом и тёплое гладкое тельце малыша, положенное ей на живот.
– Мальчик
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
