— Мы уж? договорились о цене.
— Видите ли, лейтенант, рынок меняется...
— К чему ты клонишь?
— Та цена уже устарела.
— Слушай...
— Просто ситуация изменилась. Не надо кричать.
— Ладно, поговорим в другом месте — не возражаешь? Агент цокнул языком.
— Я? Честно говоря, лейтенант, очень даже возражаю. Но, по-моему, вы должны возражать еще больше — вы, конечно, из меня всю душу вытрясете, но тогда кто вам поможет?
Кроукер почувствовал, как сильно бьется у него сердце.
— Что случилось? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Это очень важно.
— Валяй.
— Сначала я подумал, что это чистое дело.
— А теперь?
— А теперь запахло жареным. Не вы один крутитесь вокруг этой бабы. Похоже, она стала популярной.
— Но ты узнал имя и адрес?
— Лейтенант, вы же в курсе — я слов на ветер не бросаю.
— Тогда выкладывай.
— После того, как мы договоримся о новой цене.
— Ну?
— Умножьте на три.
— Ты что...
— Лейтенант, мне моя жизнь дорога. Если кто-то пронюхает…
— Кто, например? Кто еще к ней подбирался?
— Пока не знаю. Кроукер вздохнул.
— Но ты мог бы узнать — ты же умница, правда?
— Может быть. Как насчет цены? Договорились?
— Договорились.
— Ладно, слушайте.
Агент назвал Кроукеру имя — Элике Логан, а также телефон и адрес во Флориде.
— Вот еще что, — сказал Кроукер. — Постарайся разузнать поскорее — я в любой момент могу рвануть на юг.
— Такое срочное дело?
— Просто у меня давно не было отпуска.
— Постараюсь. Лейтенант, вы парень что надо. Что поделаешь — бизнес есть бизнес, верно?.
— Разумеется. Спасибо за доверие. Оно мне сейчас очень кстати.
— Послушайте, лейтенант, — в голосе агента появился новый оттенок, — насколько это все серьезно?
— Тебе-то что?
— То есть как? Я ведь влез в это по уши. Может, мне лучше исчезнуть?
— Смотри сам. Похоже, это неплохая мысль.
— Спасибо, лейтенант.
— Не хочу терять свои источники. Агент рассмеялся сухим резким смехом.
— Я вам многим обязан, лейтенант.
— Постарайся об этом не забывать. Вернувшись в машину, Кроукер направился в управление. Наверно, этот боров Финниган не очень-то его ждет.
Ну и черт с ним. Кроукер резко затормозил и ударил ребром ладони по ободку звукового сигнала. Он утешил себя мыслью, что когда он вернется из Флориды с Элике Логан, этого ублюдка хватит удар.
Если только он заставит ее говорить. В умелых руках страх — самое действенное средство. Лейтенант не сомневался, что маленький спектакль, разыгранный перед Томкином, достиг желаемого результата. Итак, давно закрытое дело неожиданно стадо оживать. Теперь Элике Логан приведет его прямо к Томкину. Кроукер подумал о том, стоит ли подключать Вейгаса. В конце концов, было бы Неплохо, чтобы кто-то остался здесь, в Нью-Йорке, и выяснил, кто еще разыскивает эту девку. Но Кроукер почти сразу отказался от этого плана: было бы нечестно взваливать на Вейгаса такой мешок с дерьмом. Нет, он сам разберется, ему нужно только правильно рассчитать время. И еще — немного удачи.
— Вчера я проводил Жюстину, — сказал Николас — Я попросил ее вернуться в Уэст-Бэй-Бридж и оставаться там, пока все не кончится.
Кроукер захлопнул дверку автомобиля и подошел к Никола су.
— Хорошая мысль. Я предложил Гелде пожить какое-то время у друзей.
Над ними возвышалась громада недостроенного здания.
— Он там, наверху? — спросил Кроукер.
— Должен быть там. Я все ему объяснил. — Они двинулись по деревянному переходу. — Надо отдать должное — он не трус.
— Хм-м. Если Томкин на это согласился, значит, у него есть что-то на уме.
— Естественно. Он хочет избавиться от Сайго. Думаешь, ему нравится быть в роли дичи? Кроукер криво усмехнулся.
— Нет. Это никому не нравится. Даже ему. Они вошли в кабину лифта.
— Где твои люди?
— Они будут здесь, — Кроукер посмотрел на часы, — через пятьдесят минут. В твоем распоряжении целый оперативный отряд. На этот раз мы в полной готовности: слезоточивый газ, автоматы, даже парочка супер-снайперов с ночными прицелами. Само собой, все в пуленепробиваемых жилетах. — Двери лифта открылись на последнем этаже. — Лишь бы только Томкин не вздумал что-нибудь выкинуть.
— Слушай, предоставь Томкина мне, ладно? Не трогай его. Он ведет себя так, потому что боится тебя.
— Да? — Кроукер снова ухмыльнулся. — Приятно слышать. Перед дверями, ведущими в кабинет Томкина, Николас остановился.
— Запомни, — сказал он. — На этом этаже не должно быть ни одного из твоих людей. Ни при каких обстоятельствах, понятно?
— Не волнуйся. Не могу сказать, что я от этого в восторге, но это его здание, и здесь ты заказываешь музыку. Тем более что позавчера я вел себя не лучшим образом. Но только, — Кроукер поднял указательный палец, — не рассчитывай, что я буду оставаться внизу. Если он проскользнет, я поднимусь к тебе.
Николас кивнул.
— При условии, что ты будешь придерживаться намеченного маршрута. Никаких отклонений.
— Хотел бы я знать, что ты приготовил для этого типа.
— Поверь, будет лучше, если никто об этом не узнает. В любом случае, мы сойдемся один на один.
— Но у тебя нет ничего, кроме вот этого, — Николас поднял свой зачехленный катана.
— Это все, что мне понадобится. — Он открыл дверь, и они вошли в кабинет.
Томкин, который как обычно сидел за своим огромным столом, посмотрел на них и нахмурился.
— Представляете? — зарычал он. — Проклятые мусорщики забастовали. И это в разгар лета! Господи, эти подонки из профсоюза знали, когда такое затеять. Здесь все насквозь провоняет еще до окончания строительства.
* * *
Старик стоял на Парк-авеню. Хотя в такой поздний час машин почти не было, он терпеливо дожидался зеленого сигнала светофора. Потом он стад медленно пересекать авеню, сутулясь под весом тяжелой спортивной сумки. Старик немного косолапил и опирался на бамбуковую трость. Посреди Парк-авеню проходила широкая разделительная полоса, и ему пришлось дожидаться там нового зеленого сигнала.
