детали.
— Разве вы не обязаны перед публикой и теми, кто наблюдает за вами, поддерживает и следует за вами, быть открытыми и честными?
Как я погляжу, сразу после любезностей приступаем к убийству.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не позволить себе опрометчивое, едкое замечание в ее адрес. Я уважала эту женщину, даже если она выполняла свою работу. Ее вопрос задел меня за живое.
— По поводу чего?
— Все появившиеся с тех пор свидетельства вашего психического здоровья.
— При всем уважении, я не согласна, — я выпрямилась на стуле. — Моя карьера и успех, конечно же, зависят от тех фанатов, которые смотрят шоу и фильмы, в которых я снялась. Однако это не дает права широким массам знать интимные подробности моей частной жизни, особенно о моем личном здоровье, которые должны были оставаться конфиденциальными, особенно при соблюдении конфиденциальности между пациентом и врачом.
— Ты стыдишься своего диагноза? Биполярное расстройство, — Хелен продолжила после того, как на мгновение опустила взгляд на свои карточки с записями.
— Нет, — честно ответила я ей. — Но я также не могу сказать, что горжусь. Кто мог оказаться в каком-либо негативном состоянии, которое повлияло бы на ваше здоровье? Физически или морально? — я приподняла бровь, и она покачала головой. — Я просто… принимаю. У меня было более десяти лет жизни со своим диагнозом, чтобы понять это, а следовательно, и свои основные ограничения и свои личные триггеры. Я всегда буду учиться, и мне придется работать над тем, чтобы сохранять стабильность на протяжении всей своей жизни. Это не то, что можно отключить.
Она подперла подбородок рукой.
— Объясни нам, на что это похоже.
— Ты хочешь, чтобы я объяснила, на что это похоже? — выпалила я в ответ, несколько не веря своим ушам.
— Если ты сможешь объяснить это своими словами. Да, пожалуйста.
Я промурлыкала, делая глоток воды, поставленной для меня на стол. Я попыталась сформулировать свои мысли и облечь их в слова, которые имели бы какой-то смысл.
— Это знание того, что по какой-то причине вам был дан дисфункциональный мозг, который работает не так, как у других людей. Это ваш собственный разум нашептывает вам, чтобы вы сдались, уступили, демонстрируя свои глубоко укоренившиеся страхи.
Я слегка откашлялась и сделала еще один глоток воды, пытаясь избавиться от нарастающего комка в горле.
— Это значит подвергать себя риску, когда ты чувствуешь себя настолько кайфующе, но не от какого-либо вещества, что можешь завоевать весь мир. Это желание жить и умереть в равной степени, но в основном это просто существование. Это зависимость от маленьких таблеток — лекарств, которые поддерживают вашу стабильность, и постоянная переоценка того, что работает, а что нет. Биполярное расстройство — это широкий спектр, в нем никто не подходит под одну и ту же форму. К сожалению, эта шкала в спектре регулярно скользит взад-вперед, и любой, кто получил такую же маркировку, понимает, что это скрытое благо, когда эта шкала позволяет вам оставаться стабильным в течение более длительного периода времени, не отклоняясь ни в ту, ни в другую сторону.
— Некоторые сказали бы, что у вас высокофункциональное биполярное расстройство. Что вы способны продолжать повседневную жизнь и справляться с этими обычными нагрузками, сохраняя при этом свое психическое здоровье. Что вы скажете этим людям?
Я пожала плечами; я знала, что нечто подобное материализовалось бы во время допроса.
— В жизни каждый отдельный человек в мире неизбежно страдает в какой-то момент времени, но мы идем бок о бок с другими в повседневной жизни, не зная, с чем они борются, и все равно выносим предвзятые и, откровенно говоря, несправедливые суждения. Никто не видит за закрытыми дверями, когда мы снимаем маски.
— В прошлом вы избегали длительных дискуссий о своей личной жизни, — заявила она.
— Так и было.
— Почему? И почему сейчас вы делитесь этим с нами? — она указала на аудиторию.
Это был правильный вопрос.
— У меня не было выбора. Я должна была либо столкнуться с этим, либо игнорировать, но теперь это стало известно, поэтому я решила рассказать правду, чтобы прекратить спекуляции. Я уверена, что это будет продолжаться, но…
Она промурлыкала.
— Ходят слухи, что вы связаны с неуловимым бизнес-магнатом, владельцем множества заведений на Западном побережье, Рейном Марчетти, — она замолчала, ожидая ответа, хотя задала мне не вопрос, а скорее утверждение.
— Интересно, — я ухмыльнулась, не отвечая прямо на вопрос.
— Итак… — ее глаза расширились, подзадоривая меня и пытаясь уловить более эксклюзивный контент.
Я искренне сочувствовала новичкам, делающим это. Они втягивали тебя, заставляя делиться всем, только для того, чтобы в конце понять, что произошло. Это случалось со всеми в первые дни.
Расстегнув ожерелье, я сняла с него кольцо и удобно надела его на безымянный палец. Я облизнула нижнюю губу и убрала ожерелье в карман. Платья с карманами — это жизнь.
В зале начался громкий ропот, камеры нацелились на кольцо, когда я повернула руку и продемонстрировала ее. Кольцо было замечательным.
— Обручальное кольцо? Обручальное кольцо? — Хелен заикалась, прижимая палец к наушнику и глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Ее начальство, вероятно, отдавало ей приказы. Я наблюдала за своими охранниками со сцены, сдерживая смех над их дерзкими и знающими ухмылками.
— Обручальное кольцо, — подтвердила я, откидываясь на спинку стула, на мгновение взяв верх.
Это было забавно.
— Как давно вы замужем? И на ком? — настаивала она, разглядывая утяжеленное кольцо.
Мне потребовалось бы привыкнуть к нему на моем пальце постоянно.
— Примерно девять месяцев с Рейном Марчетти, — предположила я.
Ее глаза расширились, сверкнув понимающим блеском. Именно тогда я поняла, что она была кем-то, кто знал его по мафии, а не только как бизнес-магната, которого он представлял. Хотя она была бы просто дурой, если бы произнесла это вслух в прямом эфире.
— Полагаю, можно поздравить? — она произнесла это как вопрос, аудитория захлопала, их болтовня достигла моих ушей, когда я пропустила мимо ушей ответ Хелен.
Я понимала, что только что публично заявила о своих правах на трон. Объявила о его снятии с продажи, потому что он был моим по закону и в моем сердце. Я бы так измотала его, что у него не было бы другого выбора, кроме как впустить меня навсегда.
Воспользовавшись ее молчанием, я сказала:
— О! Я хотела быстро сделать объявление о двух благотворительных организациях, которые я поддерживаю, и если у кого-нибудь найдется время, чтобы помочь им, или у вас есть опыт и вы можете стать волонтером, они будут рады видеть вас на борту. Я знаю, что в одном из них также
