когда узнает, что ты жив.
— Он знает. Я написала вчера Ангелине и отправила письмо с огнедухом, — сказала я. Люк поднял брови. — Через огонь быстрее, — объяснила я ему. — Так что жду сегодня ответ.
— Он будет бесконечно рад, — повторил Энтери. — Ты дорог ему.
— И он мне тоже, — серьезно ответил мой муж.
Он улетел после обеда, и я еле заставила себя его отпустить — а он еле заставил себя отойти к окну, так нам хотелось просто свалиться на постель и лежать, обнимаясь и греясь, целую вечность.
Я посмотрела в окно, начав скучать, еще когда серебристый змей не успел скрыться из поля зрения, повздыхала и пошла звонить Леймину, чтобы распорядился выделить мне охрану для поездки на форты.
Телефон лежал на туалетном столике, и я, приложив трубку к уху, бросила в зеркало взгляд. И замерла — на мгновение я увидела в нем какое-то иное помещение, похожее на кабинет, и двух туманных змей, с любопытством взирающих на меня, — тех самых, из ночной галлюцинации в лазарете.
— Морковь ешшшь? — сварливо напомнила одна из них.
— Нет, — заторможенно ответила я и, протянув руку, недоверчиво ощупала зеркальную поверхность.
— А надоссс! — Змея укоризненно потрясла хвостом. — Бледнаяссс какаясс!
— Да, ваша светлость? — продребезжал в трубке Леймин.
Я касалась зеркала — а на меня смотрело мое отражение со слегка безумными глазами.
— Госпожа герцогиня? — встревоженно повторил старый безопасник. — Все в порядке?
— Все в порядке, — ответила я медленно. — Да, все в порядке…
Галлюцинации оказались на диво устойчивыми.
Я помотала головой и, отвернувшись от зеркала, объяснила Жаку, что мне требуется. Видения видениями, но с ними я разберусь позже. Сейчас мне срочно нужно было заняться делом — потому что ждать даже до вечера казалось невыносимым. И не хотелось думать, что вскоре Люк улетит надолго — и не вернется, пока не выиграет войну.
Проиграть он не мог. Только не сейчас, когда он выиграл у самой смерти.
Люк
Стоило Дармонширу подняться повыше, к сияющим воздушным рекам, стремящимся вокруг Туры, и проскользить сквозь одну такую вверх-вниз, с удовольствием ощущая, как жестко покалывает тело родная стихия, как заклубился рядом ветер и соткался из его клубов гигантский змеедух. Полетел рядом, уплотняясь. Тот самый, который теперь надолго был привязан к Люку и иногда красовался на нем в виде браслета.
«Вижу, ты набираеш-ш-шься с-с-сил», — прошумел он, с легкостью по спирали обгоняя Люка и снова уходя назад.
«Набираюсь, — согласился его светлость, с азартом прибавляя хода, но не забывая поглядывать вниз: а то, увлекшись, и до Йеллоувиня долететь можно. — И у меня возникают вопросы».
Дух насмешливо зашипел, тоже ускоряясь, и некоторое время они играли в догонялки в лазури среди перьевых облаков, пока Люк не нырнул под него и не выскользнул перед клювом, заставляя остановиться. Они зависли друг напротив друга.
«Почему ты спас меня?»
«Ты мне-с-с-с нравиш-ш-шься», — с ехидством ответил стихийник, обтекая хвостатого герцога по дуге и снова устремляясь вперед.
Герцог раздраженно зашипел. Что на твердой земле, что в воздухе — создания Инлия, двуногие ли или состоящие из ветра, не могли не хитрить и не уклоняться от ответов.
Он снова догнал огромного помощника, полетел почти вплотную.
«Вы знали, что у меня двое сыновей? Зачем вам был нужен один из них?»
Дух слегка затормозил, глядя на него как на идиота.
«Нам нессс нужшшшен был твой с-с-сын. Мы узнавалис-с-с, нуж-ш-шен ли нам ты-с-с-с».
«И что?» — действительно ощущая себя идиотом, поинтересовался Люк.
«Ты-с-с-с правильно ответил-с-с-с, — прошипел змеедух, глядя на него сияющими глазами. — Тот, кто ссспос-с-собен отказатьссся от сссвоей кровиссс, нессс зас-с-служиваетссс помощиссс. Мы иссспытывалиссс тебяссс».
«Для чего? — простонал Люк ему вслед: от жгучего любопытства хотелось нырнуть вниз и побиться клювом о матушку-Туру, потому что даже такие издевательские в своей скудости ответы вызывали сотни новых вопросов. Но воздушник снова улизнул вперед, и герцог, шипяще выругавшись, вытянулся стрелой и понесся за ним. Догнал, обогнал, зло зашипел в полупрозрачную морду, растопырив воротник, изогнувшись крюком: — Что значит: «он последний из рода Инлия»? Чей я сын?»
«Сссвоего отца», — ответил змеедух невозмутимо, и только по телу прокатилась волна из перьев-ветерков, показывая, как ему весело.
Люк взвыл.
«Ну объясни ты хоть что-нибудь!»
Дух сочувственно и слегка насмешливо смотрел на него.
«Ты вс-с-се узнаеш-ш-шь в сссвое времясссс», — прошумел он.
«Я хочу сейчас! — рявкнул его светлость. — Я готов заплатить!»
«Чемссс? — поинтересовался змеедух язвительно. — Твояссс жизньссс и так принадлежитссс нам. Дваждыссс».
Люк от досады крутанулся кольцом, метнулся туда-сюда. Дух с любопытством наблюдал за ним.
«Хорошо, — уже спокойно проговорил его светлость. — Но скажи хотя бы, почему ты не хочешь сказать?»
Воздушник захохотал, засвистел веселым ураганом.
«Ссслишком хитры выссс, белые», — прогудел он, давясь от смеха.
«Кто бы говорил», — мрачно прошипел Люк, раздраженно потирая хвостом шею под перьями и стегая себя им по бокам.
«И чтобы не былос-с-с исссскушения нассс перехитрить, я тебе ничего не ссскажу», — продолжил дух. — Ты вс-с-се узнаешь, змеенышшш, который ссслишшшком любит сссвободу. Учись терпеть».
«Да сколько можно терпеть?» — возмутился герцог, но собеседник снова уже был далеко. Внизу простирались пустоши графства Нестингер, и Люк решил пока отложить вопросы: потом обдумает и туманные ответы, и как добыть информацию, не обращаясь к духам. А сейчас нужно было заняться тем, ради чего он оторвался от Марины, — изучить позиции врага.
Для начала его светлость облетел все графство, лежащее на половине пути между Лаунвайтом и Дармонширом, отмечая, в каких городках есть скопление иномирян и насекомых, а в конце завис недалеко от замка Нестингер, скрытый невидимостью и избегая кружащих раньяров. Змеедух ему не мешал, но герцог краем глаза замечал его клубящееся тело рядом и иногда ощущал касание ветра.
С востока на запад, на пару десятков километров к морю, простирался лагерь, как настоящий муравейник, поглотивший несколько крошечных городков, расположенных недалеко от бывшей вотчины графа Нестингера. На центральной площади каждого Люк видел виселицы и пропитанные кровью кресты для экзекуций — к таким же привязывали серениток в ангаре, в котором держали Берни и других пленных. Сейчас ни повешенных, ни наказанных не наблюдалось.
По улицам, заваленным мусором и нечистотами, сновали иномиряне, тренировались под окрики командиров, сидели у костров в зеленых дворах, по-хозяйски заходили внутрь маленьких домиков. Почти все — одетые в туринскую одежду поверх своих туник или инляндскую военную форму; у многих Люк заметил туринское оружие. Местных жителей почти не было видно: лишь несколько раз взгляд Дармоншира падал на дряхлых стариков, ковыляющих по улицам или вяло копошащихся
