втиснулся между нами и оттолкнул друг от друга. — Давайте на выход! Мне тоже тоскливо от того, что Тэя нас покидает, но я же не подаю вида! Команда давно ждет, да и админы гостиницы не будут счастливы от такого шума. Джесс, нам опять влетит за устроенный бедлам, и мелким штрафчиком мы точно не отделаемся!
Я обошла мальчишку, обняла Уилсона за шею, притянула к себе его хмурую физиономию и поцеловала.
— Забудь. Хочу ехать только с тобой! Всю дорогу обнимать тебя и крепко-крепко прижиматься! Разрешишь?
Парень тут же растекся, как мороженое на жаре.
— Она еще спрашивает!
На пятачке рядом с гостиницей «вальсировало» почти два десятка байкеров. А еще стояла полицейская машина с мигалками. Я в шоке остановилась около выхода.
— О, сестренка!!! Давай к нам!!! Эгей, красотка, не теряйся — выбирай любого!!! — байкеры так мощно приветствовали меня, что я едва не оглохла.
— Посмотрите-ка, даже капитан Бронски собственной персоной пожаловал! — Тано толкнул друга в бок. Со стороны пассажирского места из автомобиля вылез и подошел к нам поджарый загорелый мужчина лет сорока в строгом костюме.
— Уилсон, познакомишь с виновницей злостных нарушений общественного порядка? — полицейский хитро мне подмигнул и улыбнулся одними уголками губ.
— Это капитан Алекс Бронски, — Джесс, покровительственно приобняв меня за плечи, жестом представил капитана. — А это Тэя, та самая, которая… ну ты сам все знаешь.
Я поклонилась.
— Знаю, знаю. Очень рад познакомиться лично, — мужчина в ответ на мой поклон протянул руку, и я осторожно ее пожала. — Самое малое, чем могу быть полезным, во избежание проблем проводить Вас и эту громогласную компанию до аэропорта. Благодарю за все, что Вы для нас сделали. Это неоценимо! Буду счастлив, если Вы появитесь у нас снова.
— И Вам спасибо за то, что не остаетесь равнодушным к проблемам парней!
Я в последний раз устроилась на Харлее за спиной Уилсона, и наш эскорт выдвинулся в сторону аэропорта. Всю дорогу на нас глазели прохожие: кто-то просто останавливался и провожал взглядом, кто-то снимал на мобильник, были те, кто махали и улюлюкали вслед. Благодаря полицейскому сопровождению, не было проблем с проездом, нам безропотно уступали дорогу. С таким грохотом и помпезностью меня еще ни разу в жизни к месту назначения не доставляли!
Возле аэропорта наша компания вновь приковала к себе пристальное внимание окружающих шумным прощанием. Хоть время уже изрядно пожимало, я подошла к каждому из Воронов и, обнимая, щедро делилась с ними энергией, убирая негатив, скопившийся на этот момент эмоциональным хламом в сердце. Последними обняла и расцеловала пытавшихся держаться бодрячком Уилсона и Тани.
Отойдя на некоторое расстояние от команды провожающих, я еще раз обернулась, помахала всем рукой и, больше не оглядываясь, вошла в здание аэропорта. И тут же нарвалась на повышенный интерес ко мне персонала охраны и контроля на входе: очевидно, их заинтриговало то, как бурно меня провожали. Да и люди внутри здания тоже поглядывали с нескрываемым любопытством. Чтобы не привлекать лишнего внимания к своей скромной персоне, быстро проскочила в «дамскую комнату» и, запершись в кабинке, стала брюнеткой, вернув себе уже привычный образ а-ля Одри.
Стоя в очереди к регистрационной стойке на свой рейс, я задумалась о том, что неплохо было бы, чтобы меня кто-нибудь встретил. Можно позвонить Хондо. Хотя, нет, Хондо же в Пусане! До Сеула больше трехсот километров… Даже не сомневаюсь, что он согласится, но нужно ли парня лишний раз напрягать и подвергать опасности на дороге? Может, лучше попросить помощи у господина Кима? Наверняка, не откажет. Ой, да что я, в самом-то деле? Выстрою портал и доберусь сама. Как будто в первый раз! Ну да… Опять попаду в какую-нибудь историю. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Сначала надо долететь.
На удивление без всяких приключений я загрузилась на свое место в самолете. Впереди меня села молодая пара с малышом. На вид черноволосому мальчугану с воинственно торчащим чубом было года два. Еще при посадке он хныкал и канючил, все попытки мамы как-то его успокоить оканчивались ничем. При взлете ребенок начал в голос орать и метаться, родители его еле-еле удерживали. В конце концов, по совету стюардессы ребенка поставили на ножки в проход, но малыш тут же упал и начал кататься по полу, вопя так, что гул самолетного двигателя казался просто волшебной песней!
Настроившись на пацаненка, я почувствовала боль в его ушках. Она была настолько невыносимой, что взрослый давно бы полез от нее на стену! Как он вообще терпел? Я попросила своих соседей выпустить меня, так как сидела у иллюминатора, и опустилась рядом с малышом на колени. И хотя понимала, что опасно в самолете работать с энергиями, тем более на взлете, все равно, взяв голову ребенка в ладони, начала убирать боль и воспаление. Слушать душераздирающие вопли и чувствовать, как он мучается, было выше моих сил!
В какой-то момент я вдруг поняла, что энергия идет не извне, а от кулона, спрятанного под моей футболкой. Причем ощущение было, что это моя собственная энергия! Вот угры! Ну, очень странное ощущение… Откуда в камне взяться моим собственным силам? Однако додумать не дал малыш. Он уже успокоился, сопя, поднялся на ножки, и, вцепившись ручонками, прижался ко мне всем своим махоньким тельцем. За мной, оказывается, все это время следило полсамолета. Когда ребенок, наконец, замолк, пассажиры дружно зааплодировали.
Обняв малыша, я взяла его на руки. Два моих соседа, мужчины средних лет, подвинулись, освободив крайнее сиденье. Я усадила мальчишку на колени и, всё также обнимая, начала его баюкать. Родители ребенка, гладя на нас, улыбались, не делая попыток забрать его к себе. Так мы оба с ним и уснули, прижавшись друг к другу.
Половину пути я проспала. А после — разбиралась с телефоном, играла с малышом и, погрузившись внутрь своей архивки, просто «гуляла» по залежам информации. В общем, умирать от скуки эти тринадцать часов мне не пришлось. Попытки вспомнить, что же со мной такое экстраординарное приключилось, снова потерпели фиаско. Кусок жизни как корова языком слизала, не оставив даже намека на следы!
Спускаясь по трапу, я отправила Джессу сообщение, набранное еще в самолете. Написала слова благодарности и, что долетела благополучно. Едва я появилась в здании аэропорта, ко мне тут же подошел офицер полиции и, козырнув, попросил предъявить документы. От этого стало как-то не уютно: вроде бы я в Корее ничего не нарушала и нигде, ни в каких историях замешана не была… К чему тогда такой пристальный
