потемневших зубов. — Не боись, будешь ласковым, да горячим, как трактирная девка — никто больше не тронет, — подмигнул он. — Пока не надоешь.
Какой же тёмный и липкий ужас свёл Лирою внутренности! Когда Кнут встал напротив, то оказался выше на голову. И тут уже стихийник сам сжал пальцы в кулак, готовясь дать отпор. Он гнал из памяти одно воспоминание, один образ, который никак не желал теперь покидать его — невысокая фигурка девушки с янтарными глазами, полными слёз и боли. Она стояла на краю полуразрушенной Дозорной Башни и смотрела на него. Бесконечно долго смотрела прямо в душу Лирою Фолэнту.
ЭПИЛОГ
Северин любил тишину Зала Совета. Солнце мягко ложилось на старинные деревяные панели и каменную плитку пола, делая зал светлым и уютным. С портретов на мага строго смотрели несколько поколений Брумов. Северину нечего было стыдиться под этими взыскательными взглядами.
После ухода толкователей он, наконец, смог спокойно поработать. До встречи с любимой женой оставалось несколько часов. Вспомнив о Марисе, он внутренне улыбнулся. Душу точно озарило золотистым сиянием, подобным дару эмпата. Он хотел быть рядом с ней каждую минуту, но заботы верховного толкователя оставляли для семьи меньше времени, чем желалось.
Сосредоточившись, маг вернулся к бумагам. Тихо ступая, появился секретарь.
— Почта и прошения на ваше имя, господин Брум, — поклонившись, сказал помощник.
Он положил на стол папку, помолчал, точно решаясь продолжить разговор. Почувствовав это, Северин прямо посмотрел на мужчину с круглым и простым лицом. Толкователь ценил честность и откровенность секретаря-ментала.
— Я слушаю, Томисон, — кивнул глава Совета.
— Прошение от господина Арвела Кэррига. Он просит разрешение на выезд для сбора магических артефактов в лабораторию Академии. Нужна ваша подпись. И второе прошение от заключённого Лироя, лишённого по суду родового имени. К его письму прилагается отчёт тюремного коменданта.
— Я посмотрю, — спокойно ответил Северин, ничуть не меняясь в лице.
И секретарь, и многие другие представители знатных семей столицы знали, какую роль сыграл молодой Брум в осуждении братьев Фолэнт. Свидетель дела о насилии над Грасией Юинг, аналитик службы безопасности, собравший и описавший улики и показания по убийству малолетнего наследника Фолэнтов — Северин стал центральной фигурой со стороны обвинения.
— Третье за прошедшие месяцы, — тихо добавил помощник, доставая из папки бумаги по делу Лироя. — И кое-кто из Фолэнтов недоволен условиями содержания родича.
— Они не отвернулись от него?
— Есть разные мнения, — доверительно сообщил секретарь. — Одни недовольны суровым наказанием. Другие тем, что правосудие не учло статуса обвиняемого. Третьи давно забыли о Грэмисе и Лирое, считая их умершими. Новый советник Фолэнт старается сгладить конфликт с Юингами и разногласия среди родственников.
Северин внимательно слушал, запоминая необходимые факты. Должность верховного толкователя предполагала непростую игру со всеми знатными домами королевства. Где-то следовало поддаться на уговоры, выслушать советы и просьбы, а где-то оставаться твёрдым и холодным. С прошением Лироя он желал разобраться в одиночестве.
— Советник Фолэнт никогда не говорил, что нужно улучшить условия для Лироя? — подумав, спросил Брум.
Всегда незаметный секретарь нередко оказывался в курсе частных разговоров членов Совета.
— Никогда не слышал от него подобных слов, господин Брум, — помощник снова поклонился. — Другие желали бы, но не он.
— Хорошо. Я подумаю над этим. Года через три…
Когда секретарь ушёл, Северин мельком глянул на очередной отчёт тюремного коменданта. Складка пролегла между тёмных бровей. Ничто, происходящее в нижних камерах для пожизненно осуждённых, не осталось тайной для верховного толкователя. С первых дней он знал обо всём. Несколько мгновений Северин смотрел на сложенный лист с прошением. Затем одним резким движением бросил его в камин вместе с отчётом коменданта, наблюдая, как корчится бумага, прогорая до пепла.
+++
— Превосходно, госпожа Брум, — магистр-эмпат оценивающе изучил чары на пациенте, с которым работала Мариса. — Ваши успехи всё значительнее с каждой неделей. Жаль, что придётся отложить дальнейшее обучение. Молодые матери редко возвращаются в Академию. Особенно, если их мужья занимают высокое положение в обществе, — низенький и полноватый лекарь, проводивший практикум, расплылся в улыбке.
— Господин Брум совсем не против Академии, — Мариса сдержано улыбнулась в ответ.
Некоторые магистры сделались излишне внимательны к ней после официального заключения союза с Северином. Из обычной студентки она разом превратилась в супругу первого лица в королевстве. Иногда это доставляло ей неудобство.
Мариса с удовольствием покинула душный кабинет и вышла прогуляться по парку. Снег совсем сошёл, и земля, пригретая весенним солнцем, оживала.
— Ма́ри!
Келена нагнала подругу, взяла под руку, примериваясь к спокойному шагу. Стихийница принесла с собой искрящуюся радость и привычный щебет обо всём на свете. Марисе сделалось немного грустно, что они больше не живут в одной комнате и редко видятся. Следом она вспомнила утро в объятиях Северина. Их счастливые совместные пробуждения были наполнены нежностью и предвкушением встречи вечером.
После избавления от угрозы со стороны Делвина Брума всё сложилось само собой, как показалось Марисе. Северин разобрался с обязанностями перед службой безопасности и Советом, помог с упокоением тела её отца и объяснениями с домом Талесов. Артефакт, который маг достал со дня моря, они оставили в каменном саркофаге Фроста. Все обвинения с толкователя были сняты. В храм Ковенантов Мариса вошла невестой главы Совета и с именем Элери Талес.
— Ой, прости, — рассмеялась Келена. — Элери!
— Называй, как тебе удобно, — попросила Мариса. — Теперь я Элери Мариса Брум-Талес. Хорошо, что Северин не против, чтобы я сохранила родовое имя. В память об отце. Я бы и имя магистра оставила…
Она задумалась, возвращаясь мыслями к церемонии в храме, когда тряслась от волнения перед артефактом. Магистры храма смотрели строго, зная о Союзе Даров. В королевстве давно не было пар, прошедших в детстве магическое обручение. Большой куб парил над постаментом, касаясь его одной точкой на пересечении граней. Каждая из сторон сочетала чары всех четырёх Ковенантов. Древнюю реликвию не уничтожили вместе с запретом магии креаторов, как многие другие волшебные изобретения. Артефакт невозможно обмануть, вздумай кто-то выдать себя за пару из Союза. Мариса видела, как внимательно и придирчиво следят за ритуалом и члены дома Талесов. Не
