бы наружу. Вся махинация Некроса держалась на волоске. Но он уже хорошо знал черты твоего характера и сыграл именно на этом, на твоей гордыне! В моем мире говорят, что гордыня — мать всех остальных грехов. Вместо того, что бы подарить своему возлюбленному ещё тогда всю себя, ты отдала свою сущность опаснейшему врагу. Сердце предупреждало меня об этом, и я тоже подстраховался. С детства старался воспитывать тебя Святослав, тебя Фредерик, тебя Араторн, вас девушки — Лидия и Валенсия, что бы вы стали одной сплоченной командой, готовой друг за друга броситься в огонь и в воду, чтобы в решающий момент, вы стали поддержкой и опорой Святославу и Эллии. И каждый из вас, как я говорил ранее, выполнил свою задачу. Мало того, вы как магнит, притягивали к себе тех, у кого была своя отведенная им роль. Ричард спас девушек, став неодолимой стеной против диких, там перед вашей встречей. Лидия стала душой и голосом вашей команды. Её песни поднимали боевой дух войска до небывалых вершин, а высокий боевой дух — это половина победы. Огненные стрелы Валенсии расчищали вам путь. Благодаря им вы во многом обязаны своим победам. Араторн принимал командование тогда, Святослав, когда ты не мог этого делать и шёл рядом с тобой нога в ногу, как и Фредерик. Ёрика спасла своего возлюбленного, но не только. Именно стойкость Фредерика и Араторна не дала диким прорваться в подземелье, на помощь Некросу. Ему пришлось сражаться с тобой Святослав и с богиней в одиночку, что в итоге привело к освобождению Эллии. Каждый из вас внес свой вклад и выполнил свою задачу.
— Дядька, а почему ты раньше не сказал нам об этом? Мне, Эли? В конце концов, мог бы оставить нам разъяснения и указания. Мы бы избежали многих ошибок.
— Не мог. Как раз ставить вас в известность, а тем более оставлять какие-либо указания, я не мог. Сердце категорически запретило это делать. Попытка помочь вам могла иметь самые тяжёлые последствия. Причём, для всех. И для вас, и для нас с Александрой, и для мира Зеона в целом. В том числе и для самого Сердца. В моём мире говорят так: «Благими намерениями выслана дорога в ад». Оставил бы я вам свои указания — как и что делать, вы были бы лишены свободы действия. Вы старались бы сделать так, как я вам указал, но я не могу предусмотреть всего. Мало того, гарантии, что вы сделали бы всё, именно так как я хочу, не было. И это моментально повлекло бы негативные и тяжёлые последствия. Вы должны были сами принимать решения и действовать исходя из принятого. Это и есть свобода выбора. Мне могут задать вопрос, почему тогда я не воспитал свою дочь так же, как воспитал своего сына и своих питомцев? Я не мог. Ни я, ни королева. Эллия должна была вырасти такой, какой она выросла. В ней должен был бушевать вулкан страстей и желаний. Она должна была быть эмоциональной. Мы с Александрой её воспитывали, но не переходили определённой черты. Зато на всех остальных я оторвался по полной. И вижу, что не зря. Это не значит дочка, что мы с мамой тебя не любили. Нет, моя дорогая, мы тебя любили, извини, Фредерик, даже больше, чем сына. Когда мы уходили, то уже знали, по какому пути ты, Эля, пошла. Всё знали. Ты думаешь, нам с мамой было легко это принять? Нет. Ты не знаешь, сколько слёз пролила твоя мать. Но всё дело в том, что в отличие от простых подданных, не зависимо кто он смерд или высокородный дворянин, твоей матери пришлось принимать очень тяжёлые для неё решения. В этом заключается суть настоящего монарха. В моём мире говорят так — тяжела шапка Мономаха. То есть власть — это тяжкий груз, для того, кто этой властью облечён. Зачастую ему приходиться принимать решения очень тяжёлые и болезненные, но такие необходимые его стране и его народу. Если он — настоящий правитель, а не урод и не клоун с куском металла на тыковке виде короны. Ваша мама Эллия и Фредерик, настоящая королева, с большой буквы этого слова. Она стала ей с того момента, когда подняла боевое знамя Аквитании и повела армию в битву. С тех пор, она всегда принимала решения исходя в первую очередь из интересов Аквитании, а не из своих личных. Даже если эти решения были для неё очень болезненные. Вы себе даже не представляете, дорогие мои, как на вашу маму реагируют в моем, насквозь циничном мире, где власть монарха превращена в бутафорию. Это нужно видеть! Я просто наслаждаюсь этим.
Вы можете подумать, что Сердце Мира некий бездушный и холодный кусок камня, пусть красивого, но камня! И вы будете не правы. Я не знаю, кто создал Сердце Мира, но это были или был великий творец или творцы. Если брать по понятиям моего мира, то Сердце это самый совершенный компьютер всех времен и народов. Его ум, у нас называют искусственный разум. Но… искусственный разум, интеллект как бы он хорош не был — это машина, механизм, бездушный и холодный. Сердце Мира не такое. У него есть душа. И поэтому Сердце подвержено таким же эмоциям и чувствам, как и мы — люди, и другие существа. Именно первый раз сбой произошёл из-за чувств Сердца, когда оно пошло на поводу у эмоций, а не разума. И потом ему пришлось потратить более тысячи лет, чтобы исправить ситуацию. Только поэтому, когда Эля освободила Некроса, Сердце не стало уничтожать его, а предоставило это тебе, Святослав, и мне. Оно дало вам шанс испытать себя. Ты, Слав, не задумываясь, отдал свою жизнь в обмен на жизнь приговоренной любимой. Сердце это оценило. Потом Эля попросило его, и готова была пожертвовать всем, даже собой. Сердце это тоже оценило. В итоге, оно взяло не такую большую цену. Оно не стало брать с тебя Эля плату не рожденными детьми. А взяло другим… Да, дочь моя, ты не станешь королевой. Извини, но как королева — ты не годишься, слишком подвержена эмоциям, а вот как графиня де Конт — в самый раз. Сердце никогда ничего не делает просто так. Ваша же дочь, Святослав и Эля, будет наследной принцессой Аквитании, со всеми вытекающими от этого обстоятельствами.
— Дядька, но раз всё завершилось, зачем сердцу стражи? — спросил Святослав.
— Молодец! Хороший вопрос задал. Всё дело в том, что
