широких и длинных следов.
— Рисы, — сказал он только одно слово.
Я мало что понял и принялся за расспросы. По описанию, рисы — это тролли, такие массивные туши намного выше людей и с каплей мозгов. Силачи, зеленоватая кожа. Есть разные виды, отличаются по массивности и лохматости. Из оружия предпочитают дубины. Крайне малочисленны. Первыми сами не нападают, при условии, что к ним не приближаются и вообще не беспокоят. С кем-то из племён орков у них нейтралитет, с другими — война на истребление. Одиночных троллей-изгоев можно встретить в племенах орков. Нарваться на кочующее племя с детёнышами — то же самое, что нарваться на самку медведя с медвежатами — шансов выжить после такой встречи маловато.
По ходу, у нас были следы кочевников, и мы ещё час пережидали, опасаясь нарваться на пустом месте. Пусть подальше отойдут, а то мало ли что. Десяток бывалых воинов в размене на одного взрослого тролля считается хорошим результатом в пограничных войнах, а нас и того меньше…
Второй раз вынужденный перекур у нас произошел на пятый день пути. На снегу были отпечатки множества ног. Были следы сапог орков и обмотанных тряпками ног гоблинов. И не абы где, а тянулись вдоль тропы, по которой мы ехали.
— Опасно, — паренёк-проводник, как всегда, немногословен. — Сборный отряд. Это не племя. Эти в набег ходили…
— Ты-то сам не боишься в одиночку по этим лесам бродить? — спросил я, пока пережидали время.
— А чего мне бояться? — ответил паренёк. — Такие же одиночки-охотники не опасны. С ними иногда даже торговать можно. У нас от дедов уговор — не трогать друг друга без причин. Воины опасны, но глупы — следов не видят. Они нас и не преследуют, когда понимают, что идут за охотниками…
Парень не договорил, но я понял его основную мысль. Проводник поскромничал, однако и я не вчера родился. В глухой тайге один местный пятерых спецназовцев сделает. И поверьте, это не фигура речи, а факт. В кабацкой драке или в бою хороший охотник бесполезен, так же как бесполезно микроскопом гвозди забивать. Однако в своей стихии с ними мало кто может поспорить.
Что там за вопли от пьяных морпехов или грушников?! Научили вас, городских, разводить костёр на выходе — уже достижение. Ах, вам показывали, как снимать часовых, глупо дёргая их за коленки?! Ну, вы круты! Ух ты! А ещё вы умеете вылезать из-под закопанной плащ-палатки или прыгать с дерева! Я не спорю, вы хороши в лесу против лошков! А я говорю про лесовиков, которым ваши захоронки видны за тридцать метров. Братки, я же сам такой, с той разницей, что меня по мелочи учили не только в армии. Но по гражданке я гораздо больше узнал…
Помню поссал в тридцати метрах от стоянки, а меня дурак-ефрейтор за это прижал, дескать, а если бы я тут заснул? У тебя нюха нет, или ты будешь спать под каждым деревом в этом радиусе от лагеря?! Ну, да! Нужник должен быть в сотне метров от стоянки, и не по причине демаскировки, а просто потому, что навозная муха беспосадочно летит семьдесят метров[86]. Теория — это, конечно, хорошо, но практики она не заменит, и не тебе, городской, меня жизни в лесу учить…
Всё это промелькнуло у меня в голове за пару секунд. Мои слова стали следствием мыслей.
— Парень, как тебя зовут-то? Хватит называться проводником. Или у тебя вера какая-то, чтобы имени своего не называть?! Так назовись прозвищем… — высказался я наконец-то.
— Нюх, — ответил он мне.
Это не просто набор звуков местного языка, а его прозвище в переводе на русский.
— Нюх, думаю, что ты догадываешься, кто мы, куда идём и зачем. Я не могу ничего гарантировать на данный момент… Но если мне повезёт, будешь со мной? Не спеши отвечать, дослушай… Не слугой, вассалом, а доверенным человеком… Мне бы пригодились твои умения и навыки… Не отвечай сейчас… Потом скажешь, когда мы сами будем знать, как дела обстоят… Обещай, что подумаешь…
— Обещаю подумать… — произнес парень, и мы продолжили путь.
— Ты это… Не торопись строить планы… — Антеро отвёл меня в сторону, сразу после моего разговора с проводником. — Кто его знает, как всё обернётся…
— Старый, я всё знаю… Просто сам пойми, когда ещё так…
— Ну, с другой стороны, тоже верно. Ничего не обещал, но обнадёжил… — чуть подумав, ответил бродяга. — Ты, главное, сам не рассчитывай на успех. Быстро берём всё, что плохо лежит, и бежим…
* * *
Под вечер седьмого дня мы выехали на достаточно гладкую дорогу.
— Тут малые ворота, — коротко прокомментировал Нюх. — До больших ещё пять дней ходу…
— Привал… — подал я голос. — Осмотреться надо…
Смотреть, в общем-то, было не на что. Нюх ещё на подходе к воротам отчитался, что впереди лагерь человек на пятьдесят. Этакое противостояние: со стороны ворот их налётом не взять, но и им не взять ворота в скале. Своего рода лагерь блокирования, и не более того…
— Ну, вот и доехали, — без предисловий начал Антеро, как только мы уединились от остальной массы. — Что делать будем? Там два десятка в карауле…
— Поедем внаглую…
— А если не проедем?
— У меня магия есть на десяток человек… Если повезёт, то и семнадцать положу, но тут как карты лягут…
— Уверен?!
— Десяток гарантирую, а дальше — как пойдёт… Главное, чтобы ворота открыли, а то там под ними и ляжем…
Когда я говорил про магию, то уповал на ружьё. Кто не в курсе, то дробью с десяти метров любую кирасу продырявит. Мушкеты на дымовом порохе свинцом доспех пробивали, а чем ружьё-то хуже? Даже лучше: перезарядка не два выстрела в минуту, а на сколько скорости рук хватит и выдержки…
Вроде бы всё сам себе обосновал, но нахожусь на стрёме — из меня стрелок, как из дерьма пуля. Я больше рассчитывал на борзоту…
* * *
Мы почти добрались до ворот Малого пути, но на этом удача покинула нас. Нарвались на пост охраны. Спасибо Нюху, вывел чисто: обогнули основной лагерь и, по сути, упёрлись в охранение ворот, что по вечерним сумеркам вовсе неплохо. Крайний пост от ворот Малого пути. Лучше бы было только до них самих прокрасться, но и так неплохо.
— Кто такие?! Откуда?! — завопил кто-то из встречающих.
— А сам-то кто такой, чтобы спрашивать?! — веско ответил Антеро.
— Не твоё дело, оборванец! Парни! Тут нарушители! — закричал дружинник.
Вот мерзость! До ворот ещё триста метров. Вдалеке играет отблесками пламени костерок для охраны.
