К умирающему животному моментально подбежали люди в передниках — погонщики или мясники, заметить я не успела. Тать развернул меня к выходу, сжал одной рукой плечи.
— Это наша Юна Горст, ясно? — гордо крикнул он наёмникам, ожидающим снаружи.
Почти втолкнул в толпу, но я не позволила себе упасть. Быстро поймала равновесие, осматривая свою одежду. Несколько капель крови попали на жилет и брюки, а весь рукав почти до локтя напитался красным. Легко отделалась. Бойцы Татя хлопали меня по плечу, а я улыбалась в ответ. Скорее из вежливости, чем из радости. Пополнение кровавой плазны не приносило эффекта кровавой магии, увы… Только ощущение собственной жестокости.
— Наша Горст! — подхватил бешеный Крейг.
— Молодцом, Юна, — подмигнул Фолон.
— Будь свободен… — начал Джоу.
— …устанавливай правила, — закончила я.
В ответ мужчины издали стройный победный возглас. С наёмниками я была знакома плохо. Только недавно запомнила имена пятёрки Татя, а других и вовсе путала, каждый раз сильно смущаясь от такой пренебрежительности. В приюте Ордена я обычно запиралась в кабинете Демиурга и ждала его там, реже — в нижней гостиной. Создатель Ордена Крона очень ревностно относился к моей персоне. Он не одобрял прогулок по территории и, тем более, панибратского отношения с народом. Я не разделяла этого высокомерия, но так редко появлялась в приюте, что у меня просто не было времени на знакомства и беседы. В основном я изучала теорию кровавой магии, но сегодня настал день, когда я впервые решилась принести жертву Толмунду, чтобы впитать его силу.
Демиург со мной не пошёл. Видимо, ненависть к насилию и грязи всё-таки переселила желание держать меня всегда рядом, и он поручил Татю сопровождать Юну Горст во время кровавого мероприятия. Конечно, Нард Татовский не преминул похвастаться мной перед своими людьми, как той самой ручной обезьянкой на верёвочке. Я не была против. Мне нравилось оживлённое внимание и гордая радость в глазах членов Ордена Крона, смотрящих на дочь знаменитой Сороки — Тезарии Горст. В конце концов, у каждой медали две стороны, и глупо отказываться от лучшей.
Седовласый Фолон, самый старший из всех, потрепал меня по макушке, а Джоу, его сын, даже приобнял.
— Но-но! — отругал его Тать. — Руки-то не распускай, гусь лапчатый. Не по тебе девка, ясно?
— Ясно, — совсем не обиделся Джоу, легко выпуская меня.
— Пошли, — кивнул за спину Нард Татовский. — Провожу тебя к… к следующему этапу обучения. Только переодеть тебя надо.
Переоделась я в крохотном предбаннике, прилегающем прямо к хлеву. В качестве сменной одежды мне предложили светлое платье из простой ткани, которое легко укоротилось до сорочки. У Демиурга была навязчивая идея увидеть меня в истинно женских одеждах, но такого удовольствия я не собиралась ему доставлять. Верхняя часть изрезанного наряда прекрасно разместилась под зелёным жилетом, заменяя испорченную рубашку, а отрезанной юбкой я натёрла до блеска Кааса. Жилет и брюки решила не менять, несмотря на несколько видимых капель крови. Потерпит Демиург мой не слишком идеальный вид.
К вечеру туман немного развеялся, являя мёртвое великолепие сада Приюта Ордена. Холодный камень, торчащие голые ветки и изредка — голубая, идеально пушистая хвоя. Серые артерии дорог, каменистые ограждения с налётом бурого мха и частые, яркие фонари. С наступлением зимы просторный двор как будто вымер — никто не гулял по кедровым аллеям, не носился вдоль заборов и не бряцал оружием. Вокруг было холодно, тихо и безлюдно.
— Тать, — позвала я, когда мы шагнули прямо на клумбу, выбирая короткий путь. — Почему ты пришёл в Орден Крона? Устанавливать правила свободы?
Он достал серебристый портсигар, сверкнувший в свете молодой луны, любовно потёр отполированную крышку.
— Мне идти больше некуда, ясно? — закинул в рот жевательный лист. — В Орден Крона пришёл потому, что я — это я. С детства хотелось всё новое изучать, неизведанное. Чтоб всё шурум-бурум, каждый день — праздник. Если б денег хватило на обучение — стал бы магом Вейна. Открывал бы новые земли или путешествовал под парусом к дальним берегам. Да только не повезло в чистенькой и богатой семье родится, а с моим норовом это сразу изгоем делает, ясно? Таким только в канаве помирать или в Зандагате гнить, выбор невелик. Я б и сгнил, если б не Господин Демиург. Молодой я тогда ещё был, когда он мне сказал: на что тебе другие земли, если ты Квертинд открыть можешь? По-человечески устроенный мир — вот что никто ещё не видывал и никогда не бывал, — он пожевал, сплюнул. — Ты Джоу видела?
— Ну, видела, — подтвердила я, огибая подвязанные кусты роз.
На спасителя Квертинда Нард Татовский не был похож. Но держался с достоинством, не ёрничал и не выпендрежничал.
— Он две недели как в пятёрке, отец настоял, — он даже руку мне подал, когда надо было спрыгивать с высокого булыжного ограждения. — Характер у него — дрянь. Брыкливый, своевольный. Придумал до того хитрую комбинацию, что три лавки успел обчистить в одиночку прежде, чем мы его утихомирили. А знаешь для чего? Нищей девке помочь хотел в Мелироан уехать. Несправедливо, говорит, что такая красота в ледяных трущобах прозебает. Квертинд его бы на раз-два смолотил за такую справедливость. А Орден шанс ему дал одуматься. И девке помочь не грабежом, а государственными изменениями. И таких как Джоу в королевстве несколько тысяч.
— Целая армия изгоев, получается, — присвистнула я, когда мы вышли на широкую центральную дорожку.
Фонари выстроились в ровный ряд вдоль блестящей от изморози брусчатки, делая вечер светлым как день.
— Для них и нужно восстание, — Тать оторвал хвойную веточку от идеально пушистой голубой ели, понюхал. — Для Джоу и девки его. И для остальных. Не чтоб мародерствовать, ты не подумай. Просто каждый должен иметь право жить так, как расстарается, ясно? А не как на роду написано. Кто умный, тот должен своим умом из грязи подняться, а не преступлениями.
— Мне ведь тоже Орден Крона помог, — внезапно осознала я, согревая руки в карманах форменной накидки. — В академию попасть. Я теперь и не представляю, что б со мной было…
— Плохо бы тебе было, мелкая, — Тать почесал обезображенную, всю в рытвину от ожога щеку. — Но теперь у тебя есть мы. А у нас есть ты, — он выкинул ветку за высокий бордюр. — Ты вышибешь мозги этому сукину сыну Блайту, именем Ордена Крона! И поведёшь братьев в новый Квертинд, где каждому есть своё достойное место. Меня держись — не пропадёшь, ясно?
Быть мелкой мне не понравилось, как и неуклюжие попытки втереться в доверие, но держаться Татя почему-то хотелось. Располагал он к себе, хоть и вид имел устрашающий — бандит, и всё тут. Но грубость и дерзость с лихвой компенсировались безусловной искренностью и верностью. Может, Нард Татовский и в самом деле был плохим человеком… но он был своим плохим человеком. А для пятёрки бойцов так и вовсе самым хорошим.
— Не думаю, что за мной пойдут… — засомневалась я.
И не думаю, что поведу. Но вслух этого говорить не стоило. До сих пор не верилось, что Господин Демиург готовит меня к управлению армией изгоев. Наши беседы, помимо изучения кровавой магии, сводились всё больше к философии и культуре, чем к стратегии или тактике.
