высовываться из тени, пытался руководить Абсором, чтобы тот с помощью нехитрого механизма поднял лодку на борт.
— Рагл! — жалобно громыхал скелет, не разумеющий технических морских терминов.
Амра в ответ изрыгал ругательства (как положено моряку, многоэтажные и заковыристые, однако "приличные" — адаптированные под игру). Их мертвец понимал, однако все равно дело двигалось кое-как.
— Ты! — Лухрасп ткнул пальцем в гнома, который ему надоел. — Бери вон тот барабан. Иди на корму. Я тебе дам отмашку — а ты стучи. Поймаешь ритм — сам продолжишь.
— Вот это тема! — обрадовался коротышка. — Ща я вам сбацаю, как надо!
— Не “как надо”, а как тебе говорит старший! — рявкнул Гильермо, на секунду отвлекшись от разговора с РыбНиком. — Марш!
Климов еще больше расцвел и, преисполнившись радости от того, что тут все устроено как положено, с барабаном полез на корму, свистнув медведя.
Наконец, лодка была поднята, а весла — опущены. Галера была снята с якорей. Лухрасп, оглянувшись вокруг, не нашел, кому чего еще поручить. Мы были готовы.
— Барабан, товсь! — махнул усач Климову.
Да, эдак недурно быть капитаном! Ничего самому делать не надо…
— Бей!
Гном от души врезал по натянутой коже. Гребцы, слитно выдохнув, налегли на весла. ...Галера не двинулась с места.
— И все же нам нужно решить несколько организационных вопросов, — проскрипел сверху знакомый голос.
Мари простонала, а Климов, которому ничего адаптировать было не надо, матерно выругался. Перед нами над палубой висела голова Всеволода.
— Рад вас приветствовать от лица корпорации, — проскрипел бот, неестественно улыбаясь. — Примите искренние поздравления с завершением квеста — вы почти это сделали. Едва корабль тронется в направлении от острова, система немедленно засчитает выполнение задания.
Всеволод ухмыльнулся. Повисла пауза, и даже Климов молчал.
— Так может быть, корабль все-таки тронется? — наконец спросил я.
Тут же за плечом раздалось покашливание РыбНика.
— Воздействие на игровую реальность со стороны корпорации в ходе эксперимента с помощью программных методов с целью ускорить либо затормозить прохождение участниками эксперимента квестов запрещено договором об участии в эксперименте, параграф двадцать один, пункт три, — заявил полудемон. — Можно, я не буду приводить точную формулировку? Она длинная.
Голова ядовито улыбнулась.
— У вас поразительная фотографическая память Николай Сергеевич. Можно. Мы в курсе. Со своей стороны напомню, что вы — игроки — зачастую осуществляете прохождение… хм… нестандартным и не предусмотренным нами образом. Это совершенно непозволительно. Мы не стали настаивать жестко на решении вопроса, покуда вы проходили стартовый квест. Но он почти завершился, и сейчас игровой процесс должен быть приведен к нормальному состоянию. Прошу… гхм… подготовить для изъятия артефакты, не принадлежащие данной реальности. Вы знаете, о чем идет речь.
Он покосился вниз, и на палубе точно под его головой замерцал круг.
— Складируйте предметы сюда, пожалуйста.
Мы стояли неподвижно и молча, хмуро переглядываясь между собой, — кроме Климова, который, не выдержав, заорал с кормы:
— О чем речь, э? Чего это чучело просит? Слышь, очкарик, ко мне какие претензии? Запускай корабль и свали, а то слезу и подойду! — и для убедительности бухнул в барабан.
Всеволод заметно занервничал.
— Господин Первухин, — зашипел он в мою сторону, будьте любезны, отдайте кейс. Не усугубляйте то положение, что вы создали своими усилиями. Я ведь правильно помню, что вам… кхе-кхе… необходимо покормить питомца? Если вы возлагали надежды на мою коллегу, которую попросили помочь вам с нарушением договора — явным и грубым! — то зря.
Меня как током шибануло.
— Витя! — крикнул я Климову, который как раз демонстрировал, что начинает осуществление угрозы, — ПОГОДИ. Сядь.
Видать, голос у меня был такой, что гном послушался.
— О чем вы сейчас, Всеволод? — осведомился я, впившись взглядом в летающую башку, будто бы это не был бот, лицо, слова и голос которого могли выражать что угодно.
— Вы прекрасно меня понимаете, — тот улыбнулся елейно.
— Нет, раскройте, пожалуйста, о чем идет речь, если уж у нас переговоры.
— Алина, искусственный интеллект, принадлежащий нашей компании, не смогла выполнить вашу просьбу. Но… мы готовы вам предоставить гарантии в отношении питомца, что с ним все будет в порядке. Отдайте кейс. Мы не хотели бы проводить более грубое вмешательство… по ряду причин. Но можем.
— Дайте мне позвонить.
— Исключено, простите.
— Да ПОЧЕМУ, черт возьми?? Что такого изменит один телефонный звонок?
Всеволод вздохнул.
— Вы завершили прохождение первого квеста. Я готов вам все объяснить, — он покосился на остальных, напряженно внимающих нашему диалогу. — Но сначала кейс. И еще раз скажу: несмотря на невозможность звонка, мы гарантируем, что с вашим питомцем все будет в порядке.
Выбора у меня не было. “Трезубец” имел возможность что угодно сделать внутри игры. В то, что их остановит договор, к которому апеллировал Рыба, я верил слабо.
— А что с Алиной?
— Вы беспокоитесь о судьбе бота, Алексей Константинович?
— Именно.
Всеволод снова откашлялся.
— Приятно слышать. Но обрадовать вас не могу. Алина, как искин, допустивший нарушение правил, снята с функциональной позиции консультанта. Я полагаю, этот искин сейчас просто загружен в игру — ведь он, так или иначе, представляет собой ценный ресурс для компании.
— Загружен в игру? В какой роли??
— Этого я не могу вам сказать. Данный вопрос закрыт, Алексей Константинович. Нас интересует кейс.
— Эй! — снова воскликнул Климов.
Он все таки соскочил со своего места, спустился с кормы, бросив там барабан, и вразвалочку подошел к нам. Но колотушку от барабана сжимал в руках — и я заметил, что Всеволод на нее нервно поглядывает.
— Леха, че ты вообще говоришь с ним, я не понимаю? Он же сам бот! А вопросики важные, как я понял. Слышь, Васисуалий. Позови человека, понял?? Это команда.
— Все не так просто, как вы считаете, Виктор Олегович. Вам придется иметь дело со мной.
— Слышь, ты!..
— Тихо! — рявкнул я не хуже Гильермо. — Итак. По коту вы мне дали гарантии.
— Абсолютно верно.
