Хитер Фред, хитер. Так ловко меня пропиарить. По его словам выходило так, что я и до этих недавних событий был дворянином, получив за заслуги лишь титул. Теперь можно легко объяснить и мой акцент, и манеры, и некоторые другие вещи, отличающиеся от общепринятых в Империи. Разве что найдется среди присутствующих человек, бывавший в герцогстве и знающий тамошний язык, но это вряд ли.
Как оказалось, в Веленте на меня уже успели обратить внимание, но в этом была в основном заслуга Ворона. Еще бы, единственный аргхал в городе, некоторым и видеть-то их раньше не приходилось.
Я как раз общался с одним из таких людей, представившимся Кериолом Гроем, отвечая на его многочисленные вопросы, касающиеся непосредственно аргхальских скакунов, когда ко мне обратился Фред:
– Артуа, я бы хотел попросить тебя присутствовать при разговоре, ради которого я и прибыл в Велент.
– Нет ничего проще, всем, чем смогу, Фред.
Разговор же вышел очень интересный.
Своего завтрашнего противника Керкла Сентриуса и человека, которым интересовался Фред, мы обнаружили сразу же, как только приехали на раут. Все это время мы делали вид, что не замечаем друг друга. Да и какой был смысл поступать иначе? Так вот, мы с Фредом пересекли залу и остановились перед этими двумя типами, находившимися в окружении еще нескольких дворян.
Фред внимательно посмотрел на одного из них, украсившего свою физиономию странными усами-стрелками, и влепил ему пощечину. Пощечина получилась смачной, и звук ее облетел всю залу, потому что небольшой струнный оркестр, все время наигрывающий какие-то мелодии, в это время решил сделать небольшой перерыв. Голова усача дернулась, и на щеке стали проступать красные пятна, повторяющие собой форму ладони Фреда.
Заглянув еще раз этому человеку в глаза, мой друг, все так же молча, пошел от него прочь. А что здесь говорить, завтра униженный и оскорбленный пришлет своего секунданта, вот тогда обо всем и договорятся. И никуда этому униженному не деться, вернее, деться можно, если уехать далеко-далеко, где никто не будет знать о его позоре.
– Если бы ты знал, Артуа, как долго я мечтал об этом! – признался мне Фред, когда мы отошли достаточно далеко.
Глава 28
Сьеола
– Артуа, а верно говорят, что ты родом из Лаверны?
Нет, это совсем неправда, милая моя девочка. О Лаверне я знаю еще меньше тебя. Но будет лучше, если я многозначительно промолчу, из скромности, пусть будет так. Давай я лучше еще раз расскажу, что у тебя очень красивые глаза, нежная кожа, милая улыбка и сногсшибательная фигура. И очень-очень сладкие губы. А больше всего мне понравилось то, что, когда мы остались наедине, ты словно сбросила маску холодной чопорности, преобразившись в милую ветреную девчонку, веселую, легко откликающуюся на мои шутки и страстную. И не прячь, пожалуйста, коленку под кружевами постельного белья, она у тебя такая славная.
Вот только мне уже давно пора уходить, а я все не могу от тебя оторваться. Мы еще встретимся, обязательно встретимся. Конечно, если меня сегодня не убьют.
Дай-ка я взгляну на тебя еще раз. Как замечательно, что еще не пришла мода на короткие женские стрижки. И еще долго не придет. Что может быть красивее копны раскиданных по всей подушке волос, чуть спутанных и немного взлохмаченных? Мне такие всегда нравились значительно больше, чем самая изысканная укладка. Будь моя воля, я заставил бы всех женщин мира ходить именно так.
Первыми словами, которые я услышал от Фреда, были следующие:
– Так, господин барон. Расскажите мне, пожалуйста, как вам это удалось.
Я пожал плечами: что я могу сказать, да и надо ли?
– Я просто любезно согласился проводить даму домой.
– А затем так же любезно ходил всю ночь вокруг ее дома, охраняя его, судя по твоему невыспавшемуся виду.
Умеет же Фред задавать вопросы так, что совсем не хочется сказать ему: а какое твое дело? Вот за это он мне тоже очень нравится. Конечно, понять его можно: он волочился за Сьеолой весь вечер, а в итоге она попросила меня отвезти ее домой.
Не было в голосе Фреда интонаций соперника-самца, лишь простое любопытство, почему так получилось и что я сказал такого, что решило все дело. Да ничего такого особенного, просто комплимент по поводу внешности Сьеолы, да и то с какой стороны на это посмотреть.
Так получилось, что мы случайно встретились в том месте, к которому лучше всего подойдет определение «барная стойка», и перебросились парой ничего не значащих фраз. После того как Фред представил меня сразу всем гостям дома, не стало необходимости, следуя правилам хорошего тона, искать кого-то, чтобы нас познакомили.
И я сказал ей один-единственный комплимент, если это можно назвать именно так. Я сообщил, что она самая красивая женщина из тех, что я когда-либо видел. Только одна была еще красивее, и нетрудно будет понять, кого именно я имел в виду. Славная девушка, и я до сих пор завидовал сам себе. И если переживу сегодняшний день, вечером мы обязательно встретимся снова.
Не дождавшись от меня ответа, Фред посерьезнел:
– Теперь о предстоящей дуэли. Положение твое серьезнее некуда. Керкл Сентриус считается одним из лучших фехтовальщиков провинции. Опытный боец. Ходят слухи, и не безосновательно, что ему предлагали стать фиолом.
Что такое фиол, я знал благодаря все тому же Горднеру. Однажды, еще в Эйсендере, он указал на сильно прихрамывающего господина. Господин этот, увидев моего спутника, спешно перешел на другую сторону улицы. Шел он быстро, при этом часто оглядываясь, и его лицо выражало лишь испуг.
– Бывший фиол, – сказал Горднер, не сдержав фирменной улыбки, – вот уж не думал, что встречу его здесь. Старый знакомый.
Слово «старый» Горднер выделил интонацией.
– Это был тот случай, когда я отказался от денег, чтобы самому не стать именно им… – Фред прервал мои воспоминания, продолжив: – Сентриус отказался, но не потому что считает такое занятие безнравственным. Его отказ имел какую-то другую причину. За его спиной чуть ли не три десятка дуэлей. И ни одну из них Сентриус не проиграл. Не скажу, что он обошелся без единой царапины, но и серьезных ранений не было. И еще, он одинаково хорошо владеет шпагой что левой, что правой рукой. Может во время схватки несколько раз поменять стойки, при этом меняя оружие в руках.
При этом Фред обвел кисть одной руки вокруг другой:
– Именно таким образом. Некоторых это очень нервирует.
Да уж, черт же меня побрал влипнуть в такую историю. Ну почему этот Керкл Сентриус не стал художником? На этой планете был бы свой Микеланджело, а у меня бы не было проблем.
А Фред продолжил:
– Пойми меня правильно, Артуа. Мне не хочется запугать тебя, просто я хочу, чтобы ты отнесся к предстоящей дуэли со всей серьезностью. Нисколько не сомневаюсь, что Горднер – великий учитель, но опыт – учитель не менее великолепный. А его Сентриусу не занимать. Кстати, я взял на себя такую наглость, став твоим секундантом. Надеюсь, ты на меня за это не в обиде. Твой прежний, мне даже имени его произносить не хочется, настоящий зиод.
