Нандиру.
— Перед Верховной все равны, госпожа.
— Верховная приказывает вам поднять головы, — сказал Карт резко, понимая, что это единственное, что поможет в данном случае, — а вы не слушаетесь её.
Все трое сразу же выпрямились, словно их потянули за верёвочки, как марионеток.
— Я не знаю вашего имени, — сказала принцесса, обращаясь к девушке.
— Меня зовут Ивона, Верховная, — ответила чтица и, вспомнив, что её назвали в честь принцессы Ионы, покраснела, словно школьница, которую застукали за списыванием.
Правильно истолковав реакцию и эмоции девушки, Иона произнесла:
— Я слышала, что многих девочек называют в честь меня, и я польщена, что кого-то столь храброго и открытого назвали именем, похожим на моё.
— Я… Я всего лишь испорченная копия, — с отчаянием произнесла Ивона, вспоминая, что она — приманка. Замена принцессы.
— Не имя решает нашу судьбу и не оно дарует личность. Вы никогда не были ничьей копией, как и остальные дети, названные в честь меня или кого-либо другого. Имя — это лишь надежды и чаянья родителей. Не больше и не меньше. Только вам решать, стоит ли им соответствовать.
— Я… Спасибо, — с искренней благодарностью сказала Ивона.
— Карт, ты сказал, что они с «Железной леей»?
— Да.
— Это правда? — обратилась она к молодым людям.
— Не до конца, Верховная. Мой учитель из Академии Артии состоит в «Железной лее», Аран, то есть Алиан, жила в их убежище, но ни я, ни Карик не являемся её частью.
— А Рэн?
— Он один из них.
— Прекрасно, значит, мне нужно будет поговорить с ним, когда ему станет лучше.
— Нар Лата тоже с ними, — отметил Карт.
— Значит, это время всё-таки пришло… — немного грустно сказала Иона, с тоской осматривая храм.
Тут Лея заметила, что Мим и Кортик стоят на одном колене в поклоне, и рассмеялась. Колокольчики снова зазвенели в воздухе, нежные словно хрусталь.
— Вы же знали, кто я!
— Ну, знать и убедиться в этом таким образом — разные вещи, — проворчал Кортик.
— Идите лучше принесите вещи. Вас отведут в спальни. Побудете, как самые отдохнувшие, носильщиками. Если Лата попытается помочь, скажите, что я запретила. Она послушается.
— Как скажешь. Строгая ты с ней, — сказал Кортик не держа обиды на женщину, которая думала, что выполняет свой долг.
— Ей нужно отдохнуть, — кратко сказала Иона.
— Ивона, вам с Кариком и Аран лучше тоже отдохнуть. Все разговоры подождут. Нам всё равно нужно будет ждать, пока Рэну не станет лучше. Я восстановила его дар, убрала лёд ненависти, но его раны должны зажить самостоятельно в этот раз. Карт, проводи их в спальни. Я скоро подойду.
— Хорошо, Лея. Буду ждать тебя наверху.
— Вы тоже идите, Кортик, Мим.
— Хорошо, рада Лея.
Все разошлись. На площади осталась только принцесса.
— Твой Свет — это воистину то, что поможет нам, Несущая Свет, — сказал незаметно подошедший Шии.
— Дитя Льда, почему ты в теле ребёнка?
— Я родился, как и все люди, но не смог вырасти. Скверна, пришедшая в этот мир, не позволила мне стать взрослым. Это — моё настоящее тело.
— Сколько прошло лет?
— Слишком много, чтобы сосчитать. Несколько поколений успели уйти в небытие.
— И ты всё это время бодрствовал?
— Водопады льда благословили меня возможностью заснуть.
— Когда ты проснулся?
— Когда Несущая Свет проснулась. И снова заснул, когда твой свет погасили. Я спал в пещере, а мой народ охранял меня. Ты поможешь справиться со скверной, что исказила мой народ?
— Да. Но до этого мне нужно будет сделать многое.
— Я знаю. Льды сказали мне, как сказали и то, что тебе понадобится друг зверей и леса. Я привёл её тебе.
— Спасибо. Ивона ещё не пробудилась. Нам нужно отвести её в Рануа.
— Да, горная страна ждёт её.
— Так многое ещё нужно узнать и сделать…
— У тебя ещё есть время, Несущая Свет.
— Надеюсь, что это правда, Дитя Льда.
— Называй меня Шии.
— Хорошо, Шии. Называй и ты меня Леей.
— Хорошо, Лея. Я буду жить в зимнем лесу.
— Я сообщу Ивоне, она может захотеть поговорить с тобой.
— Буду рад ей.
Мальчик ушёл в сторону леса, и Лея снова оказалась одна. Прежде чем идти к Рэну, Иона решила заглянуть в библиотеку.
Как она и предполагала, А́нри оказался там. Он был под своим любимым деревом и читал книгу. Верховная тихонечко пристроилась рядом. Мужчина закрыл книгу и посмотрел на принцессу:
— Значит, время пришло? Реки слились воедино?
— Да. Я скоро уйду из этого храма и не знаю, когда вернусь. И вернусь ли.
— А я не знаю, вспомню ли тебя.
— Я буду помнить за нас обоих.
— Обещай рассказать мне обо всём.
— Хорошо. Ты не хочешь встретиться с ними? Они последовали за мной, чтобы найти тебя, Анри.
— Наша встреча будет бессмысленна и только разбередит старые раны.
— Возможно, ты прав. Если ты не хочешь встречаться с Кортиком и Мимом, то тебе лучше будет не выходить из своей леи.
— Не бойся, я могу сделать так, что они не будут видеть меня, ты ведь сама знаешь, что нам нужно делать усилие над собой, чтобы стать видимыми не жрецам.
— Знаю.
— Чувствую, что тебе тяжело.
— Я понимаю, что мне нужно делать, но я не знаю, как, и я страшусь того, что будет. Но больше всего я боюсь, что у нас не получится. И того, как легко забыть, что ты всего лишь человек.
— Но ты не совсем человек.
— И этого я тоже боюсь. Я… не хочу быть никем, кроме человека.
— Тебе ничто не будет мешать жить как человеку.
Лея и Анри немного помолчали.
— Как бы я хотел по-настоящему обнять тебя, но если я это сделаю, то, скорее всего, исчезну. Поэтому я скажу только одно: кем бы ты ни стала в будущем — монстром, человеком, богиней или чистой энергией, у тебя есть люди, которые любят тебя. И я говорю не о миллионах бесплотных душ, а о тех, кто ещё жив. Для Карта ты стала дочерью, которой он никогда не имел, для Лема — лучшим другом, для Мима — влюблённостью, для Кортика — младшей сестрёнкой, а для мальчика, который лежит сейчас без сознания, ты была первой любовью и первым другом. Сейчас ты для него — конечная цель и великая повелительница, хозяйка. Попробуй это изменить, он достоин того, чтобы жить как человек, а не как верная сторожевая собака.
— Я постараюсь. Но он жил более двадцати лет в этом состоянии, и последние десять — с чувством вины в сердце, поэтому это будет сложно.
— Когда это тебя пугали трудности?
— Всегда. Просто я привыкла
