- А что господа Руа? Господин мэр, его супруга?
- Господин мэр просто дозволил допрашивать всех, кого я сочту нужным, чтоб очистить себя от подозрений. Госпожа Софи – ну, с неё толку никакого, она только слышит об убийстве, сразу же начинает верещать, что быть не может и какой кошмар.
- А со старшей госпожой Руа говорили?
- Со старушкой-калекой? А зачем? Она же старая и сама не ходит, - растерянно пожал плечами Мерсье.
Дюваль только вздохнул, а про себя посмеялся.
- Друг мой, та дама, которую вы изволили назвать старушкой-калекой – один из двух сильных магов в этом чудном городке.
- В самом деле? – Мерсье вытаращился на Донатьена, как будто впервые увидел. – А кто второй?
- Ещё одна старушка-калека, конечно же. Госпожа Фонтен. Поверьте, такими свидетелями нельзя разбрасываться ни в коем случае. Старушки, даже если и не маги – нередко кладезь информации о том, что происходит в доме. А уж если маги, так и вовсе. И что же, вы больше не пробовали добиться правды от прислуги в доме Руа?
- А у меня был, фактически, только первый вечер, в воскресенье. И немного следующее утро. А потом вернулся из Совилье господин Ламбер и прямо сказал, чтобы я не совал свой нос в дом Руа. Он справится.
- И как? Справился?
- Как видите, - вздохнул Мерсье. – Я не знаю, выяснил ли он хоть что-нибудь, он мне не рассказывает. Не считает нужным. Отправляет разнимать скандалы в таверне Марсо – если таковые случаются. Или споры на рынке по воскресеньям. А бокал, из которого выпил Буасси, и тут же помер, я не дал унести, подменил и спрятал. Здесь, конечно, нет никакой лаборатории, даже и в Совилье нет, но где-нибудь же есть А когда Ламбер спросил меня о том бокале, я сказал, что велел не прикасаться к нему, да и всё, не знаю, чем дело кончилось.
Но вообще у них троих были общие дела – у Руа, Буасси и Талона. Ламбер тоже с ними хороводился, но те были втроём, а его иногда звали, как я понимаю. Они вкладывали деньги во что-то вроде железнодорожной концессии, и ещё Талон в прошлом месяце о каком-то проекте болтал, мол, вложения быстро окупаются. Я случайно слышал, меня пригласили вместе с Ламбером к Талону на обед.
- И вы мне сейчас об этом легко говорите? – усмехнулся Дюваль.
- Так всё равно ж дознаетесь. Лучше я сразу же покажу, что не замешан в этом деле. А наоборот, заинтересован в том, чтоб разобраться, только кто мне даст.
- Я дам, мне не жаль, - честно сказал Донатьен. – Пойдём к Руа? Говорите, кухарка и её помощница? Вот с них и начнём.
В дом Руа они ради разнообразия дошли ногами – благо, недалеко. Позвонили у входа, и Донатьен сказал, что желает беседовать кое-с-кем в доме. Их пустили, но на дороге возникла Софи Руа – в чём-то невероятно объёмном и столь же невероятно розовом.
- Добрый день, господин Дюваль, господин Ламбер. Моего супруга нет дома, а я, к сожалению, ухожу, у меня дела. Не могли бы вы заглянуть к нам попозже, например, на ужин?
- Дорогая госпожа Руа, мы очень благодарны вам за приглашение и непременно воспользуемся, - когда нужно, Дюваль умел быть очень галантным. – Но сейчас мне нужно переговорить с вашей кухаркой и её помощницей.
- Зачем это вы будете отрывать её от работы? – нахмурилась госпожа Руа. – Она должна варить обед, а не болтать!
- Не беспокойтесь, я не задержу её надолго.
- Я думаю, вам незачем с ней разговаривать. И тем более – с Нанетт! Я прошу вас удалиться, и вернуться позже, когда дома будет мой супруг. А вам, господин Мерсье, я слышала, господин Ламбер вообще запретил приходить сюда и расспрашивать!
- Так, госпожа Руа. Мне очень жаль, но – я имею полномочия несколько большие, чем господин Ламбер, и даже чем господин Руа. Поэтому вы сейчас не будете спорить и пропустите нас в дом.
Госпожа Руа нахмурилась и пыталась придумать ещё какой-нибудь довод, но из-за её спины раздался ещё один голос.
- Софи, вы ведь куда-то собирались? Вот и ступайте. И не мешайте людям выполнять их работу.
Поскрипывание больших колёс – и рядом с Софи Руа появляется её свекровь, Амелия, старшая госпожа Руа. Супруга мэра бросила на них на всех раздражённый взгляд, схватила шаль и шляпку, позвала камеристку и вместе с ней буквально выскочила из дома. А Донатьен добавил ей вслед несколько слов – чтоб не разболтала никому об их незапланированном визите.
- Всё к лучшему, господин Дюваль, - сказала старшая госпожа Руа. – Ступайте и делайте, что должно.
- Вы не возражаете? – уточнил он на всякий случай.
- Я вам ещё и помогу – чем смогу. Загляните потом в гостиную, выпьем арро и побеседуем. И вы, молодой человек, тоже, - милостиво кивнула она Мерсье.
После таких слов оставалось только пойти на кухню.
- Вот Лизон, здешняя кухарка, и Нанетт, её помощница, - сказал Мерсье.
Донатьен увидел толстуху в белоснежном переднике и накрахмаленном чепце, причёсанную волосок к волоску, суровую и строгую. И девицу лет восемнадцати, чепец у неё сидел криво, а о фартук она уже не раз вытирала грязные руки.
- Доброго вам дня, - кивнул Донатьен. – Лизон, изволь-ка ответить, да как на духу, кто посторонний был на твоей кухне в тот день, когда отравился господин Буасси?
Лизон как на стену натолкнулась, а Нанетт шумно втянула воздух и закрыла лицо руками. Впрочем, природная живость брала верх, и глаза показались над ладонями.
- Никого не было, я уже говорила господину Мерсье, - пробурчала кухарка, ни на кого не глядя.
- Это ты говорила, как говорила, а теперь смотри на меня и говори, как есть, - Дюваль снова прикрыл помещение от подслушивания и глянул на Лизон посуровее. – Я маг, и могу заставить тебя сказать, сама не заметишь, как расскажешь. И то, о чём я спрошу, и ещё то, о чём не смогу спросить, потому что даже и не подозреваю. А сейчас я вижу, что тебе есть, что скрывать.
- Ну да, я вам скажу, а потом Пьер мне голову-то и проломит вечерком! А не мне, так племяннице моей, - фыркнула тётка.
- А пока он проламывает головы не тебе, а кому-то другому? Любопытное место этот ваш Верлен, честное слово. То ночью с ножами бросаются, то головы проламывают. Кому голову-то проломил? Бабетте вроде бы не он, а Северин Марсо, кстати, этого Пьера с ними не было?
