- Сукин сын, - сквозь сжатые зубы процедил я, сжимая кулаки, однако мы оба знали, что я ничего не смогу ему сделать.
Если я трону его хотя бы пальцем, то и мне, и Морган его люди быстро найдут безымянную могилу.
Когда Франко понял, что кроме этого я ничего не скажу, он мерзко рассмеялся.
- Правильно Артур, знай своё место, - подначил меня он. – В следующий раз, когда захочешь выйти, подумай о том, что я могу сделать с твоей подружкой. Люди, которые зарабатывают на тебе – намного влиятельнее, чем ты даже можешь себе представить. Поэтому в следующий раз, прежде чем попытаться лишить их заработка, вспомни, что она может точно так же перерезать себе шею.
С этими словами Франко сел в ближайшую тонированную ауди, завёл её, а затем с шумом уехал с парковки, едва не задавив меня по пути.
Твою мать.
Я сел в машину и завёл мотор.
Надо бежать.
Надо вывезти Морган из города как можно скорее, пока этот ублюдок (или люди, на которых он работает) не подумали о том, что могут убить её ради того, чтобы показать свою власть.
Если они смогли каким-то образом подсыпать Морган в еду Альфу, то они наверняка поймут, что я не стану больше драться ради них.
Внутри меня всё похолодело, и я сильнее вдавил педаль газа в пол.
Я не хочу теперь каждый раз оборачиваться и бояться за то, что они могут что-то сделать с Морган.
А это лишь вопрос времени, когда они захотят устроить ещё одно показательное выступление.
Я хотел выйти.
Я выхожу.
Надо поставить всё, чтобы попытаться выиграть.
Потому что так действительно больше не может продолжаться.
Глава 24. Сейчас я пала
Эмили Эндрюс
Я стояла перед зеркалом в ванной комнате и смотрела на своё отражение.
«Твои волосы опять повсюду, избавься от них».
Закрыв глаза, я вижу его улыбающееся лицо.
- Артур, прекрати! – визжу я, когда он подхватил меня сзади за талию и закружил по кухне. Я очень вовремя успела отложить в сторону нож.
Он звонко рассмеялся и поцеловал меня в шею.
- Я люблю тебя, - тихо шепчет мне он на ухо, аккуратно опуская обратно на пол. Я разворачиваюсь к нему, и Артур тут же аккуратно берёт моё лицо в свои руки и целует. – Никогда не устану повторять, как я люблю тебя.
Я рвано втягиваю в лёгкие воздух, каждый маленький вдох даётся мне с большим трудом, дыхательные пути обжигает.
Он сильно изменился.
И я не знала точно, в какой момент потеряла его.
- Детка, - тихо зовёт он, пока мы стоим ночью бок обок на берегу океана. Это наш первый совместный отпуск. – Ты знаешь, что на небе есть звезда для всего, что в тебе люблю?
Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть в его абсолютно счастливые глаза. На его губах лёгкая улыбка, он смотрит на меня из-под опущенных ресниц, и я понимаю, что таю от этого взгляда: все внутренние органы превращаются в кашу, а ноги подкашиваются.
- И для чего же тогда эта звезда? – тихо спрашиваю я с улыбкой, наугад тыкая в небо. Он склоняется ко мне, чтобы точно увидеть звезду, на которую я указываю. Она оказалась одной из самых ярких на небе.
- Эта отвечает за мою любовь к твои волосам, - бормочет он, пока одной рукой наматывает мои волосы себе на кулак. Он слабо потянул за них, заставляя меня запрокинуть голову вверх, и поцеловал.
Артур всегда говорил, что ему нравятся мои длинные волосы, он всё время интересовался, нужно ли мне что-нибудь для ухода за ними.
Что изменилось?
Я разонравилась ему?
Или ему действительно теперь нравлюсь не я?
Нет.
Конечно нет.
Это навсегда будем ты и я.
Наше навсегда не могло вот так подойти к концу.
Открывая глаза, я вижу перед собой всего лишь своё отражение с залёгшими под глазами тёмными кругами. Какое-то время прислушиваюсь к звукам в квартире, надеясь только на то, что он вернётся и скажет, что всё это было лишь шуткой.
Но разве с таким шутят?
Встречаюсь с собой в зеркале взглядами, но тут же отвожу глаза, глядя на длинные светлые волосы, доходящие до талии. Сейчас они в лёгком беспорядке, но, чтобы они вновь нормально лежали, достаточно лишь пару раз провести расчёской.
Я всегда гордилась ими. Долгие годы ухода, постоянное использование масел, бальзамов, походы к парикмахерам…
И мне надо избавиться от них?
Артур постоянно жертвовал чем-нибудь ради меня. Он отказался от работы в полиции. Он отказывался от посиделок с парнями в вечер пятницы, потому что любил проводить это время со мной. Он отказывался от сна, чтобы будить меня по ночам каждый четыре часа, когда была такая необходимость.
Так почему я не могу пожертвовать ради него волосами?
Это всего лишь волосы.
В крайнем случае, они отрастут.
А если ему не понравится?
Но не разлюбит же он меня только из-за того, что я отрезала волосы по его просьбе?
Надо записаться к парикмахеру.
Я тянусь к телефону, но на полпути рука безвольно падает вниз. Я вновь встречаюсь взглядами со своим отражением и всего на один краткий миг в голове проскальзывает мысль: «А стоит ли Артур этого?», но я тут же гоню её прочь.
Конечно стоит.
Это же Артур.
Мой Артур.
Парень, который показал мне, как жить, когда надежды практически нет.
Парень, который выхаживал меня после больницы, нянчился со мной.
Парень, который научил меня заново любить.
В голове раз за разом повторяются его слова: «Я люблю тебя».
- Детка! – зовёт меня Артур, а когда я оборачиваюсь, то меня на один краткий миг ослепляет вспышка фотоаппарата, а после я слышу звук выезжающей фотографии. Артур любил баловаться с новым фотоаппаратом мгновенной печати.
- Артур, - упрекаю его я, потому что у него уже, наверное, больше сотни моих неудачных фотографий, которые он где-то хранит в тайне от меня, потому что знает, что как только я найду этот его тайник – тут же избавлюсь от этих фото. – Прекрати так делать, я ужасно получаюсь на таких фотографиях.
Он тихо смеётся, подходит ко мне и трепетно целует в макушку.
