Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
— А я, — сказал Андропов, — с вашего разрешения как раз ухожу в отпуск.
— В Кисловодск? — уточнил Громыко.
— На сей раз еду в Крым.
Андропов с трудом встал из-за стола. Его поддержал стоявший рядом прикрепленный, офицер личной охраны.
Подмосковье. Дача Громыко
Министра иностранных дел разбудили под утро. Звонил Логинов.
— Плохие новости, — сообщил он. — Ночью пакистанский пассажирский самолет вошел в воздушное пространство Афганистана. Наш самолет-перехватчик сбил пакистанский «боинг». Сейчас информационные агентства передают: это был гражданский самолет. Экипаж и все пассажиры — двести шестьдесят девять человек — погибли. Среди них американцы и видные исламские священнослужители.
— Да, новости точно неблагоприятные, — согласился Громыко.
В его голосе прозвучал некий фатализм:
— А Юрий Владимирович ушел вчера в отпуск…
Кремль. Комната заседаний политбюро
Перед заседанием политбюро Громыко позвонил Андропову в Крым и пытался объяснить:
— Разразился невиданный международный скандал. Попытка все скрыть неразумна. Ущерб для репутации страны будет огромным.
Андропов вяло ответил:
— Дмитрий категорически возражает.
По другому телефону генеральный секретарь соединился с министром обороны. Дмитрий Федорович Устинов громко ответил:
— Громыко не прав. Ничего признавать не будем.
Министр обороны посоветовал Андропову:
— Юрий, ты отдыхай и ни о чем не беспокойся. Мы, твои товарищи, оставшиеся в Москве, все сделаем, как надо.
Все, что выдавил из себя Юрий Владимирович, было вялым пожеланием:
— Вы там, в политбюро, все-таки еще посоветуйтесь, взвесьте все.
На заседании политбюро главную скрипку играл министр обороны маршал Устинов:
— Хочу заверить политбюро, что наши летчики действовали в полном соответствии с требованиями военного долга. Наши действия были абсолютно правильными, поскольку пакистанский самолет американского производства углубился на территорию союзного нам Афганистана. Отличить этот самолет по контурам от разведывательного чрезвычайно трудно. У советских военных летчиков есть запрет стрелять по пассажирским самолетам. Но в данном случае их действия были вполне оправданны…
Устинов самоуверенно доказывал:
— Нам не надо ни объясняться, ни оправдываться. Никто ничего не докажет. Тем более это произошло не на советской территории, а на афганской.
Подмосковье. Дача Громыко
Андрей Андреевич и Лидия Дмитриевна вышли на прогулку.
— Все получилось наихудшим образом, — пожаловался Громыко. — Сначала мы вообще отрицали, что самолет сбит. Американцы обнародовали записи переговоров наших летчиков. Тогда мы сообщили, что по самолету стреляли, но не попали. И только когда весь мир стал возмущаться — с третьего раза! — признали, что самолет сбит и выразили сожаление по поводу гибели ни в чем не повинных людей. Разве можно так не дорожить репутацией государства!
— А к тебе они не прислушиваются?
— Брежнев бы такого не допустил, — продолжал сокрушаться Громыко. — Андропов уехал отдыхать и ни во что не желает вмешиваться. Все решает Устинов. У него свои, ведомственные интересы. Остальные даже боятся ему возразить.
Кремль. Комната спецсвязи
В подвальном помещении Кремля находился так называемый красный телефон — прямая линия шифрованной связи с Вашингтоном. Вместе с министром иностранных дел Громыко спустились министр обороны Устинов и председатель КГБ Чебриков. Они оказались в подвале в первый раз и дружно спросили:
— А где же телефон?
Линию прямой связи между Кремлем и Белым домом провели в 1963 году. Сперва использовался телетайп, а в 1983 году установили более современный факс. Каждое послание кодировалось. Шифры менялись постоянно. Телетайпистки волновались из-за присутствия высокого начальства. Нервничал и генерал КГБ, который ими руководил.
В Вашингтоне государственный секретарь продиктовал послание в Москву:
— Мы согласны на переговоры, только если мы начнем обсуждение со сбитого вами самолета. Таково поручение президента.
Громыко продиктовал ответ:
— У меня есть свои предложения по повестке дня. Мало ли что вам приказал ваш президент. А я хочу обсуждать вопросы, от которых действительно зависят судьбы планеты: ситуация в мире, отношения между нашими странами. В свое время я отвечу на любые ваши вопросы. И дам еще свою характеристику тому, что произошло. Но с этого начинать я не буду.
Госсекретарь подтвердил свою позицию:
— У меня поручение начать переговоры именно с этой темы.
Громыко практически невозможно было вывести из себя. Даже в самые напряженные минуты выражение его лица не менялось:
— В таком случае вообще переговоров не будет. Так я и доложу советскому руководству, что американцы наотрез отказываются вести с нами дело, не хотят говорить о действительно животрепещущих, важнейших проблемах в мире.
В какой-то момент председатель КГБ Чебриков вышел из комнаты.
Вернувшись, озабоченно сказал:
— Юрий Владимирович тяжело заболел. Его пришлось срочно доставить в Москву. А прямо из аэропорта отвезли в Центральную клиническую больницу.
Устинов удивился:
— Что случилось? Недавно же с ним разговаривал. Он говорил веселым, бодрым голосом. Сказал, что чувствует себя лучше, перебрался в горы, в правительственную резиденцию «Дубрава-1». Помните, где Брежнев охотился.
— Именно там он и простудился, — объяснил председатель КГБ. — Прошелся немного пешком, присел на скамейку передохнуть. Неожиданно сказал, что чувствует сильный озноб. Его состояние ухудшалось на глазах. Юрия Владимировича срочно отправили вниз на госдачу, а оттуда — сразу в аэропорт. Он с трудом ходит. Чекисты под руки завели его в самолет.
МИД. Кабинет министра
Громыко напутствовал советского посла в Соединенных Штатах Добрынина:
— Сожалею, что пришлось прервать ваш отпуск. Но такие обстоятельства… Поезжайте без промедления обратно в Вашингтон и постарайтесь сделать все возможное, чтобы потихоньку приглушить этот совершенно ненужный нам конфликт.
Добрынин вышел.
В кабинете Громыко остался его первый заместитель Логинов. И в этот момент зазвонил аппарат спецкоммутатора без наборного диска. Министра соединили с Андроповым, которого после неудачного отдыха в Крыму госпитализировали в Центральную клиническую больницу.
Громыко даже не успел поздороваться, как Андропов зло произнес:
— Так, значит, вы на политбюро уже приняли решение о замене генерального секретаря?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
