с нервишками у него и вправду плоховато, и хлипковат он, - то грипп,
то голова болит, то еще что-то... Надо за ним в санатории присмотреть:
чтобы ел, фрукты, овощи, не пил, спать ложился во время, на солнце не
перегорал... У нее трое детей - и все мужики и за всеми глаз...
Особенно за Митей.
Митя весь день пролежал в постели. Его давила апатия: нежелание двинуться, встать... Даже в туалет он выходил как старый старик, - волоча ноги и сгорбившись. Он и не думал никогда, что расставание с Верой на него так подействует. ТАКОЕ расставание.
Когда его выгнали как паршивого пса. Хуже. В такую погоду,- есть пословица: добрый хозяин собаку не выпустит... Конечно, он повел себя как маньяк, но раньше, что, он вел себя по-другому? Так же налетал на нее, хватал, валил, где ни попадя... Нет, тут
что-то другое.
Вера стала для него далеким светом в оконце среди глухой тайги, куда ни доехать, ни добрести.
И он мучался, - почти невыносимо.
Пришла Нэля и рассказал ему о разговоре с папой.
Он сначала чуть не зарыдал от бессильной злости, а потом подумал, что он - болван. Что бы он тут делал при таком раскладе, какой
обрисовал папа? Ничего. Спился бы и сблядовался. И все рухнуло бы
в одночасье и он бы остался, как та старуха у разбитого корыта, и тоже стариком.
Нет! Рвать отсюда когти и забыть как всех звали! Он вспомнил, что не позвонил Рите и не узнал, как Анна... И не станет звонить. А если уж она привяжется, - покается Нэле... Она простит. Она-то простит, а другие? Жаба, к примеру?.. Ладно, позвонит он после курорта.
Митя услышал нэлин голос: что пожалуй стоит поменять билет и лететь в Киев послезавтра... Он вскинулся на постели: нет! Я прилично себя
чувствую! Меня тяготит Москва! Улетаем завтра!
Нэля согласилась с ним, как обычно.
Они отбыли на юга.
Вера после митиного ухода металась по квартире. То начинала прибирать, то курила, то пила кофе или коньяк, то собралась ему
звонить, но во время себя остановила. Это уж ни в какие ворота,
так унизиться! Свихнулась она с этим Митей!
Через час она поняла, что одна - не выдержит, и позвонила Леле. Леля уже собиралась ложиться спать, но у Веры был такой голос, что Леля тут же сказала, что немедленно идет. - Возьми Митечку... - Попросила Вера, но Леля наотрез отказала: ты, что? Он давно спит и нечего ему на тебя такую смотреть, я же слышу.
Вера промолчала, соглашаясь. Но ей так хотелось прижаться к мягкому родному тельцу сына и поплакать. Она утеряла все: сына и и любовь. Черта ли ей было гнать Митю? Им так было хорошо сегодня! Что, он раньше не поступал с нею так?.. Он сказал даже, что останется с ней... Может, остался бы и все было бы решено. Не
сдохли бы они втроем с голода, даже если бы его вышибли отовсюда. Плевать! Переводить он всегда бы смог и они были бы вместе.
Но ее заедает гордыня! А это - великий грех, она слышала...
Раздался звонок в дверь. Пришла Леля. Вид у нее был напуганный: Вера, что с тобой? У тебя такой голос... Что случилось? - Еще в дверях спросила она.
- Проходи, расскажу. - Ответила Вера и почувствовала, как отлегло от сердца. У нее есть Лелька и есть сын.
Вера рассказала Леле все. До последней капли - иначе зачем говорить? Леля выслушала молча, подняла на нее виноватые глаза и сказала: ведь я знала про их второго сына. Но не придала значения, - когда... Мне Кира моя доложила... Она мне позванивает изредка... Ну, а то, что ты говоришь, - он хотел тебя изнасиловать уже после всего... Так это же - Митя! Я тебе не буду рассказывать, как он поступил со мной. Поверь, - хуже. Ты, что не знаешь его?
Вере нечего было ответить: все так. Расспрашивать же, как и где он трахал Лельку - ей не хотелось. Она молчала.
А Леля подумала, что Вера обиделась на нее за сокрытие...
- Кирка мне позвонила, давно еще... Ремонт посмотреть, - стала объясняться она - я пошла. Ты как раз квартиру меняла... Она мне и брякнула, что, мол, Нэльку он не любит, однако второго дитю ей заделал. Подумала, сказать тебе?.. И решила - не надо.
И вообще, Вера, что тебе до его сына? Конечно, он спит со своей женой! Ты что, думала иначе? Смешно. Если бы ты могла от
носиться к нему легко! Если так... то надо забыть о его существовании и постараться выйти замуж. Пусть не по страстной любови, но по хорошему доброму отношению. Этим мы с тобой и должны заниматься, поняла?
Вера невнимательно слушала лелины сумбурные речи, но суть уловила и приняла ее: Митю забыть. Найти приличного человека для себя и для Митечки, - главное, - для Митечки! И жить нормальной жизнью.
- Давай пить чай, - сказала Вера, - люблю я тебя, Леля, вот только ты-то за что меня любишь?
Леля ответила правду: за Митю и Митеньку.
( Давайте немного вспомним старушку Киру. Конечно, она не старушка, но ей подгребает вплотную к полтиннику, она - большой начальник, а жизни нет. Одна. Мужчин она не терпит, женщин, - тоже. Единственная и любимая Леля как свихнулась давным-давно, с этим Митькой, кириным злостчастным племянником, так и не придет никак в себя.
Тоска. Поэтому она, подумав и раздумав, решила наново воссоздать прежние связи и завязки. Что-либо новое ей претило.
Примерно высчитав, когда они приедут, она позвонила Нэле.
Так она решила: дружить с Нэлей.
Телефон звонил в пустоту.
На следующий же день позвонила Леле.
С Лелей получилось интересно. Они стали говорить и вдруг Лелька закричала: Митечка! Нельзя, мальчик! Ты же знаешь!
И детский совсем голосок что-то пропищал в ответ.
Кира тут же насмешливо брякнула, что, мол, детей митькиных воспитываешь?
Лелька как-то возбужденно стала оправдываться, что это соседский мальчик...
Кира распрощалась, сказав, что еще позвонит.
Насторожило Киру что-то в этом разговоре и ей захотелось в этом разобраться.
... ЧТО? думала она, сидя в кресле и попивая кофеек...
А то, что мальчик - МИТЕЧКА!.. И она ведь сразу же, на уровне подсознания, это просекла. И как смутилась Лелька!.. Но что же
это? Соседский мальчик?.. Чепуха! Лелька не такая благотворительница! И никогда Кира не слышала, чтобы Лелька плотно общалась с соседями. Лелька РОДИЛА от Мити? Это вообще нонсенс...
Нет, что-то здесь другое, что-то не то, она позвоночником чует. Пойти к Лельке в гости. Просто! Сказать, что она рядом и хо
тела бы увидеться. Почему - нет? Они были подругами и остались.
