Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Стараясь избавиться от плотного контакта с ним, Вэл прибавил шагу. Теперь он шел первым, отбросив барьер и пытаясь поймать невидимые вибрации опасности, но сумел ощутить только приглушенную защитой ауру гвардейцев. В ней преобладала спокойная уверенность, лишенная сомнений и колебаний до такой степени, что это было страшнее любой ненависти. Лед. Равнодушие. Готовность. Где-то впереди мерцала аура еще одного существа, она напоминала лениво колеблющееся, еще сильное, но уже не очень горячее пламя. Вэл попытался коснуться чужих мыслей, но получил болезненный, физически чувствительный, удар, как будто кто-то ткнул его кулаком под ложечку. Король на мгновение задохнулся и отступился, поспешно восстанавливая преграду. Ленивое пламя в ответ больно стрельнуло искрами и словно бы прикрылось задымленным стеклом.
Вэл незаметно перевел дыхание, сердце частило. Он ощущал на своей спине встревоженный взгляд Марка. Рикс оставался почти непроницаем – почти, но не совсем, не так, как мог это делать врожденный нулевик Стриж. Образ агента прето оставался видимым, но потек, изменился и теперь в целом напоминал скользкий и мокрый, темный силуэт человека без лица. «Так и есть, все правильно – при нем техническое защитное устройство, – сообразил на миг растерявшийся Король. – Он опять включил его, к тому же все время меняет настройку».
Взревел стройный и мрачно-торжественный хор духовых инструментов, коридор внезапно расширился и превратился в полукруг зала. Должно быть, аудиенц-зал строили прямо под главным куполом дворца – свод потолка потерялся в рассеянной полутьме, игра света заставила барельефы атакующих грифонов резче выступить из стен. На короткий миг изображения обрели пугающую подвижность.
Король заметил отблески тайного торжества прикрытого защитой Рикса и непритворный испуг Беренгара. Он, не оборачиваясь, на ощупь нашел руку друга. «Это просто иллюзия, здесь поблизости работает псионик».
Марк понял без слов, но не ответил, он отчаянно боролся с ломотой в висках и тошнотой: наводка уже сделала свое дело. Король подался в сторону и резко дернул Рикса за рукав:
– Если воздействие сейчас же не прекратится, моего друга вырвет прямо на ваш драгоценный пол. Он прошел неудачную реабилитацию и теперь совершенно не выносит наводок. Вам еще дороги протокольные приличия?
Рикс заметно изменился в лице, вытащил из кармана миниатюрный уником и что-то поспешно набрал на кнопочках.
Марк зажмурился и ощутил, как медленно и неохотно отползает в сторону мучительное наваждение. Тошнота растаяла, оставив после себя ощущение гадливости и смутную тревогу.
Полыхнули пурпуром поддельные факелы. Зал постепенно наполнялся людьми. Они молча и скованно строились правильными рядами – так, чтобы между соседями оставалось расстояние в два-три шага.
Трубы замолчали, и тишина сгустилась над залом. Вспыхнули светильники в противоположном конце зала, ярко осветив возвышение в две ступеньки и деревянное кресло, обтянутое кожей рептилий. Из-за тяжелой портьеры показался гвардеец прето, потом еще один, третьим в зал вошел сам принцепс и тут же тяжело опустился на, сиденье.
Марк с интересом уставился на скандально прославленного тирана. Принцепс оказался мрачен, тучен и стар. Редкие седые волосы он носил коротко стриженными, под глазами, выдавая пристрастие к допингу, залегли коричневые круги. Оттон Иллирианский смотрел на толпу посетителей довольно бодро и не сказать чтобы очень доброжелательно. Взгляд диктатора чем-то напоминал совиный. Оттон лениво поворачивал голову, оценивая гостей. От некоторых отворачивался с равнодушием. Кому-то кивал, как хорошо знакомому. Жестом крепкопалой ладони подманил поближе высокого сухопарого адмирала и о чем-то тихо поговорил с ним пару минут. Беренгару показалось, что по залу, словно легкий сквозняк, ходит холодное дуновение угрозы, но диктатор только ухмыльнулся и на миг обнажил крепкие ярко-белые зубы.
«Имплантированные», – догадался Беренгар.
Взгляд Отгона лениво мазнул по Марку, потом уперся прямо в зрачки каленусийца. Беренгар стиснул кулаки и заставил себя не отворачиваться. Принцепс, без сомнения, никогда не был настоящим псиоником, и все-таки исходящая от него яростная сила подавляла. Марку показалось, что невидимая грузная лапа ложится на плечи, пригибая волю, уродуя душу, но Оттон уже брезгливо зажмурился, словно отталкивая бесполезного Беренгара прочь.
Потом перевел взгляд на Короля.
Напряжение опасности усилилось. Марк немного повернул шею, чтобы не упускать Вэла из виду. Псионик и Оттон смотрели друг на друга в упор. Беренгар заметил, как намокли пряди волос на висках Короля. По залу пробежал глухой ропот. Марк почти не понимал иллирианского языка, но ясно заметил испуг на лице стройной девушки в розовом платье, которая стояла рядом с высоким адмиралом.
Оттон внезапно усмехнулся – второй раз за этот вечер.
– Подойди поближе.
Вэл понял иллирианскую фразу, выбрался из подавленно замолчавших рядов и прошагал к ступенькам диктаторского кресла.
– Ты каленусиец, парень?
– Да.
– Ты говоришь на нашем языке?
– Да, мастер Оттон.
– Ты выражаешься неправильно. Впредь называй меня «ваше величие». Значит, ты каленусиец. И к тому же псионик?
– Я псионик, ваше величие.
– Мы даем убежище тем, кого отвергает Калинус-Холл. Надеюсь, ты должным образом оценишь наше гостеприимство, сынок, и послужишь на пользу Иллирианскому Союзу.
– Я здесь как частное лицо. Дряблые щеки диктатора дернулись.
– В Иллире не бывает частных лиц! Запомни это как следует, мутант, если хочешь стать человеком и прожить у нас подольше.
Король молча кивнул, он в душе оценил недвусмысленную прямоту совета.
Мгновенный гнев принцепса уже угасал. Оттон задумчиво вытер потные пальцы о белого шелка платок и уронил лоскут на ступени. Крошечный хозяйственный сайбер выскочил откуда-то из-под кресла диктатора и привычно утащил смятую тряпицу в сторону.
– Ты видел Дезета? Вы с ним говорили? – внезапно спросил диктатор, и Вэл растерялся, не зная, что ответить.
Вопрос выглядел неслучайным и мог повлечь за собою бесконечную череду других, все более опасных вопросов. Отрицание казалось явно бессмысленным.
– Да, ваше величие. Я видел его.
– Я знаю… – Немигающие, совиные глаза диктатора уставились куда-то в пустоту, в самый дальний угол зала, полускрытый игрой света и тени. – Когда-то Алекс служил идее Великой Иллиры, покуда не вообразил, что разбирается в этике и может жить собственным умом. Ты знаешь, что Стриж иллирианец?
– Да, ваше величие.
– Хорошо. А теперь слушай меня внимательно, сынок, и заруби себе на своем наглом носу. Если когда-нибудь у тебя возникнут дурные мысли, будто ты сумеешь отличить добро от зла, – гони-ка их в шею. Этика – только клубок запутанных категорий, и не таким, как ты, воробьятам, разбираться в ней. Можно отличить величие от ничтожества, боль от удовольствия, любой идиот сумеет отличить победу от поражения. Но никто! – слышишь меня? – никто никогда не в состоянии искренне признать злом то, что приносит ему пользу, а поэтому не суди тех, кто стоит выше тебя, иначе в два счета окажешься изменником.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
