Леха нахмурился и вскинул глаза вверх, где на карте были немцы.
А, дьявол!
Леха вскочил и помчался вдоль гребня дюны влево.
Немцы и не думали взбираться прямо на дюну! Вместо этого они шли в сторону. Взбираясь на дюну по диагонали — и уходя влево, туда, где бычка не было…
Быстрее, быстрее! Вслед за ними, но по эту сторону гребня, все еще невидимый для них…
Далеко вдоль дюны они не уехали. Даже до ее рога не дошли — этот курс уводил их в сторону от пути к проходу — в стене. Потом пришлось бы возвращаться обратно. Джип сменил вой на натужный, и четыре точки поползли прямо к гребню дюны.
Успел!
Леха плюхнулся на холодный песок за гребнем. Прямо напротив того места, где немцы карабкались вверх. Нет, ребятки! Так просто от бычка вам не отделаться!
До джипа уже метров сорок, тридцать…
Леха подобрался, готовясь к рывку за гребень.
Но мотор опять сменил интонацию. Джип снова развернулся и помчался вдоль дюны обратно. И куда быстрее!
Леха вскочил и опять помчался вдоль гребня. Изо всех сил работая ногами — и все-таки отставая… За джипом не угнаться…
Черт возьми, надо! Должен!!!
Леха мчался изо всех сил, как мог быстро…
И все-таки джип уже слишком далеко. Если сейчас рванут через него… Неужели — не успеть?!
Джип сменил вой…
Все, не успеть… До гребня им — метров двадцать. А до них — все сорок. Сейчас перевалят гребень, промчатся прямо перед носом — и дадут очередь по ногам. И уйдут дальше к стене, оставив истекать кровью. Даже не добивая. Сейчас им нужно другое — не смерть бычка, а схрон…
Но джип выл легче. И шел не к гребню, а вниз. Обратно в лощинку между дюнами. И встал там. Зеленые точки вновь брызнули в разные стороны, разбиваясь в цепь. Только теперь карабкались не на эту дюну, а на предыдущую. Это еще что такое?… Леха остановился.
И теперь, когда копыта не разбрызгивали мокрый песок, а джип немцев по ту сторону гребня совсем затих, в наступившей тишине стало слышно другой мотор. Еще очень тихо, еще очень далеко, но быстро приближается сюда. Та третья машина. Почти догнали. Немцы решили устроить им западню? Добить их неожиданно из-за гребня дюны — как сам хотел расправиться с ними?…
Леха подполз к гребню. Щелкнул по браслету, чтобы карта не мешала. Осторожно высунулся — и тут же нырнул обратно, кинув всего один взгляд. И одного достаточно, если умеешь пользоваться этим мгновенным, но цепким взглядом…
Немцы карабкаются на противоположную дюну. Трое впереди, один чуть отстает. А в лощинке остался джип. Совершенно пустой.
Леха щелкнул по браслету.
Да, каперы все еще отстают. А время… 23:57. Меньше трех минут! Янус если еще не ушел, то сейчас уйдет. Уверенный, что каперы отстают…
А в лощинке между дюнами остался джип. Без немцев. Три точки замерли у самого гребня. Один все еще отстает. А чуть дальше в пустыню — еще три зеленые точки. Близко-близко друг к другу, почти слившись в одну. Быстро скользят сюда, прямо на немцев. Не подозревая, какой сюрприз их ждет за гребнем.
Немцы наверняка их перестреляют, избавившись от еще одних конкурентов. Но если они сами останутся без джипа…
— Давай! — рявкнул сатир. — Чего ждешь?! Давай! Это наш последний шанс!
Леха отполз в сторону на несколько метров — черт его знает, видел ли кто-то из немцев, что из-за гребня выглядывал бычок. Если видели, то могли и запомнить, где именно…
За дюной застучали винтовки, и звук мотора взвился вверх, на высокие обороты, — и вдруг оборвался. Машина встала, а немцы все вколачивали пулю за пулей в нее и в игроков на ней. Сразу погас один из трех огоньков, второй налился красным…
— Пока они с теми заняты! Ну же! Давай!!! Цифры под картой дрогнули: 23:58.
Леха вскочил и рванул через гребень.
Джип торчал в лощинке между дюнами, совершенно беззащитный. Чуть в стороне — но это и хорошо. «Хамми» стоит боком в эту сторону, и если пройти наискось с дюны, да в решетку радиатора…
Как раз! Только…
Не все немцы стреляли по машине за дюной. Только трое. А четвертый…
Он так и не поднялся к гребню. Замер в нескольких метрах ниже и совершенно не собирался забираться выше. Сидел спиной к гребню, лицом сюда. И ухмылялся. Тот самый, что был в прошлый раз с винтовкой. И на этот раз тоже со снайперкой. Ждал, уже вскинув ее к плечу, один глаз закрыт массивным прицелом…
Кажется, смотрел чуть в сторону — туда, откуда выглядывал бычок. Но мгновенно среагировал. Ствол чуть скользнул в сторону — теперь глядя прямо сюда, — и дуло расцвело огненным цветком.
Один, второй, третий…
Леха рванул в сторону, уходя с линии огня. Разворачиваясь обратно к спасительному гребню дюны, но инерция тащила вперед и вниз.
По склону пробежала дорожка из фонтанчиков, нагоняя, — и по задней ноге врезало. Леха сбился с шага и плюхнулся в мокрый песок. А ноги словно и не было, будто онемела.
Вот и все. Отбегался…
Еще раз ударило, на этот раз по задней левой. Ну давай, гад. Развлекайся. Давай! Но снайпер больше не стрелял. Леха оглянулся туда — на джип, на снайпера, на замерших у гребня его товарищей. Снайпер больше и не собирался стрелять. Он карабкался на вершину дюны, к своим. Те все стреляли через гребень. Кто-то из третьей машины оказался чертовски живучим. А сюда даже не оглядываются.
Леха сморщился. Ну да, конечно… Зачем добивать бычка?
Две перебитые ноги — самое то. И зарастет нескоро, и не убьет быстро. Им вовсе не нужно, чтобы бычок подох тут, а его свежая аватара возродилась в Кремневой долине. Там, куда они еще только направляются…
Каперы, ну что там у вас?!
Леха щелкнул по браслету — и оскалился. Выть хотелось!
Все еще отстают. Все еще. И, видимо, уже не догонят…
Дождь припустил с новыми силами.
Снайпер — расплывчатый силуэт среди водной пелены — добрался до гребня и встал там в полный рост, не прячась.
Да и чего ему бояться? Трое немцев с простыми винтовками всаживали туда пулю за пулей. Везунчик все еще жив, прячется где-то за джипом, но высунуться и прицелиться ему не дадут…
Часы под картой мигнули: 23:59. И тут же среди облаков на небе вспыхнули огненные буквы:
ОЧЕНЬ ЖАЛЬ.
ПОЕЗД В ТЕПЛЫЙ КРАЙ ОТХОДИТ ПО РАСПИСАНИЮ.
КТО НЕ УСПЕЛ, ТОТ ОПОЗДАЛ.
Если у Януса еще и оставались какие-то сомнения, то теперь уж точно нет…
Леха застонал — не столько от боли, боли почти не было, Янус еще утром выставил ее на минимум — сколько от ярости.
Неужели так и придется валяться здесь с простреленными ногами, подыхая, а немцы спокойненько пойдут к схрону?!
