У меня опухоль в голове, Бирхофф, мне уже ничего не страшно. Ты хоть ваш немецкий фильм с Тилем Швайгером смотрел? «Достучаться до небес» называется. Так вот, там говорили, что на небе только и говорят, что о море… Не правильно сказали. Знаешь о чём говорят на небе? Там до сих пор говорят о том, как вас умыли кровью в Сталинграде! Хаха…
А что до кольца… Так нет его. Кто знает, может я его расплавил в промышленной домне одного из заводов, а может закопал и сейчас по сети гуляет миф о закопанном, где — то между Москвой и Калининградом, кольце. Поверь, найдутся энтузиасты, что будут его искать и заодно перекопают ещё все места сражений и доделают доброе дело, перезахоронят тысячи останков, что найдут во время своих поисков. — Мне кажется, уже в середине моей эмоциональной речи Валентин даже перестал стараться переводить и озвучивать немцу мои слова. Бирхофф тяжело дышал и сверлил меня взглядом, по виду, и без перевода всё понимал.
Первым, желая выслужиться перед хозяевами, не выдержал Юрок, которого тоже притащили с собой, за компанию. Он вылетел из — за плеча Валентина и с криком: — Хватит трындеть, скотина, — пнул меня по голове и дальше стал наносить хаотичные удары руками и ногами, выкрикивая маты и угрозы, даже пару раз прыгнул мне на грудь и кажется сломал рёбра, — я за свои деньги и свободу весь ливер из тебя вытрясу, ватник вонючий!
Он глумился и пинал меня, пока его не оттащили. Я с трудом приподнялся на локте и продолжал смеяться, кровь потоком лилась у меня изо рта, — Хрр, — сгустки крови мешали говорить, — ну…ну…давай, Бирхофф, сделай это сам, не доверяй «шестёркам», — сказал я и вспомнил про выгоревшую старую пилотку, что дал мне тогда погибший боец, со словами: «Пригодится тогда, когда и ждать не будешь». Свёрнутая пилотка всё также лежала у меня во внутреннем кармане. Я достал её, пальцы плохо слушались, но я смог её расправить и надел на голову. С подбородка капало, кровавая пена пузырилась на губах, я собрал остатки сил и крикнул Бирхоффу, как кричал ему тот умирающий солдат в сорок третьем под Курском: Du bist dafür gekommen? (Ты за этим пришёл?).
Глаза Бирхоффа округлились, он будто переваривал сказанное мной, а потом увидел перед собой призрак из прошлого. Его ноги стали подкашиваться, одной рукой он облокотился о капот машины, а второй схватился за грудь и закричал, — Oh, Gott, tut das weh! Mein Herz! (О, Господи, как больно! Моё сердце!), — стал сползать, держась за машину, на землю, пока не рухнул у переднего колеса. Валентин и другие холуи побежали к своему хозяину, стали его поднимать и пытались усадить в машину. По виду Бирхоффа, было сомнительно, что они успеют довезти его до больницы.
Пока одни занимались фрицем, двое пошли в мою сторону, чтобы добить. И тут… Гатчинский лес ожил, зашелестел, заговорил голосами тех, кто отступал с боями из Гатчины и тех, кто с боями брал её у немца обратно. Вдалеке, будто загрохотала артиллерийская канонада или это был гром? Рядом, из-за ветвей, будто кто-то крикнул: «Рота! К бою!», — и раздались шаги, а может это были капли начавшегося дождя, что молотил по веткам… Двое, что шли ко мне, переглянулись и один сказал, — Да ну его! И так помрёт, — и они бросились бегом к машине, чтобы успеть догнать вторую, что уже увозила отсюда бездыханное тело немца.
Все уехали, в лесу стало совсем темно, лишь всполохи молний освещали ночь. Я перевернулся на спину и смотрел в тёмное небо, пытался разглядеть звёзды, а дождь смывал кровь с моего лица. Мне не было страшно и одиноко. Я был спокоен и счастлив. Я знал — наши рядом, наши идут…
Конец
Послесловие от автора
Уважаемый читатель, хочу от всей души тебя поблагодарить. Если ты добрался до этих строк, значит книга не оставила тебя равнодушным, значит задела в тебе нужные струны.
Хочу сказать несколько слов о том, как появилась данная повесть. Недавно я открыл для себя замечательного и интересного автора — Бориса Конофальского. В одном из своих интервью он сказал, что идея начать писать книги у него возникла, когда она осознал, что для него перестали снимать фильмы, писать интересные книги и делать игры. Он понимал, что не одинок и решил написать книгу, которую было бы интересно читать людям схожей с ним морально — нравственной формации. Так и я, написал книгу, которую было бы интересно прочесть тем, кто со мной «одной крови».
Я не могу смотреть современные фильмы о войне, за очень редким исключением. Людям, что их делают, плевать на историческую достоверность, на матчасть, а самое главное, плевать на наших предков, что пережили этот Ад и смогли победить. Им плевать на нас, они считают, что «и так прокатит», будут смотреть, «схавают». Данная книга — это мой взгляд на эту войну и моё высказывание. Насколько оно близко к правде — решать тебе, читатель.
Ещё я не люблю в современных фильмах и книгах «суперменов», когда герой, попав в нетипичную для себя ситуацию проявляет чудеса физической подготовки и убивает врагов «листом бумаги». Герои моих книг (что Максим Литоргиев из повести «Макс и Аз», что Олег Ясенков из повести «Глаза войны») не супермены, а просто люди, которые действуют из собственного опыта, знаний и морально — нравственных качеств.
Хочу отметит, что сюжет повести не так уж невероятен, как может показаться. Книга, в каком — то плане «ломает четвёртую стену» между персонажами и читателем. Сейчас объясню почему я так считаю.
Не исключено, что часть «воспоминаний фронтовиков» из повести, вы могли ранее встречать в сети или слышать на «Ютубе».
Я действительно долго и много писал о войне. Вёл блог на «Дзене», под названием «Исторический вопрос» и
