Она смешно шмыгнула носом и развела одной рукой, другой держась за Одиссея, не отпуская. Пол под ногами дрогнул, огромная платформа-зала опять была в космосе, продолжая обещанный полёт. Сквозь проёмы и арки темнели просторы космоса, усеянные искрами звёзд.
– Может, надо немного привыкнуть, и сердце успокоится, – неуютно прижав ладонь к груди, убеждала себя Ана. – Ведь это соединение твоего и моего мира, разве оно может быть плохим? Как ты думаешь?
– Я думаю, этот замок очень красив, – сказал Одиссей и поразился, как мертво звучит его голос. – Так красив, что хочется закрыть глаза и забыть.
– Это дом, который мы могли бы создать вместе, правда?
По телу Одиссея прошла дрожь, он вырвал руку и отступил, прежде чем успел совладать с собой. Звезды величественно проплывали вокруг них, мерцая через прорези готических окон и ряды античных колонн.
– Ну что ты? – прошептала Ана, сжавшись, заглядывая ему в глаза.
Она видела и чувствовала, что всё рушится прямо здесь и сейчас и не понимала, почему. Ей так хотелось поцеловать его, она столько времени ждала! Одиссей стоял в смятении, раздираемый двумя зверями: Правдой и Страхом. И Ана поняла.
– Расскажи мне, я должна знать! Между нами не должно быть тайн.
– Не должно, – эхом проронил Фокс.
Он вздохнул и смежил веки, а когда открыл их, в глубине левого глаза мерцала белая звезда.
– Афина-младшая, дочь Зевса, внучка Урана и правнучка Кроноса, наследница олимпиаров. Помнишь ли ты, как возвысился твой род? Как вы получили свою империю?
– В результате Раздела, – тут же ответила Ана. – После победы объединённых армий над союзом предателей, во главе которых стояли великие роды Илиад и Ривендаль. Но причём здесь эти старые времена, это было больше пятисот оборотов назад!
– Я родился пятьсот восемь лет назад на планете Ольхайм, в семье владыки Оберона. Моё полное имя: Одиссей Илиад, наследный принц Ривендаль.
Вот и всё, вот он и открыл ей эту проклятую тайну, которая столько глодала его изнутри. Взгляд Аны остановился, а волосы погасли и стали бесцветными, она словно выключилась и забыла дышать.
– Объединённая армия твоих прародителей, цедаров и геранцев уничтожала нас до последнего человека, поэтому родители отлучили меня от рода и отправили на планету Грязь. Они надеялись спрятать и защитить своего наследника, а после вернуться – но они погибли в последней битве, когда пал Ольхайм. Я остался с двумя защитниками, один из которых предал меня, а второго предал я. Ты уже знаешь, что там я заразился грязью и стал теллари. Но не сразу. Впрочем, моя история сейчас не важна: важно, откуда я родом, как меня зовут… и кто убил мою семью и разрушил мой мир.
Ана смотрела на Одиссея, вся охваченная ужасом.
– Зачем? – только и смогла тихонько спросить она. – Зачем они это сделали? Должна же быть какая-то причина? Прадедушка Кронос не мог уничтожить бывших союзников просто ради власти и владений?..
Принцесса смотрела ему в глаза. Она могла видеть реликт сайн, будто была избрана самой судьбой.
– Нет, – рявкнул Фокс. – Не сегодня. Это тайна на следующий раз, сегодня уже достаточно!
Внутри него клокотал гнев, не на Ану, а на всю вселенную, огромная приливная волна невымещенных чувств, пришедшая из глубин океана. Ему хотелось схватить эту девушку, поднять её и встряхнуть, увидеть страх и раскаяние в её глазах, сорвать с неё сиреневое платье, обнажая так сильно влекущую его красоту. И наконец овладеть ей, после столь долгого ожидания, испытать наслаждение и услышать её стоны. Ощутить, как Ана вся в его власти и готова ответить за вину своего рода… Хотя на ней не лежит ни капли этой вины.
Одиссей одним вздохом смирил свою ярость, желание, смятение; его пятисотлетняя воля безжалостно выветрила всю мишуру из тела и головы. Но Ана уже увидела его сверкающий властный взгляд, увидела, как сжались кулаки её Одиссея и гневно отвердело его лицо.
Вокруг них разлилось переливчатое мерцание: «Искатель» влетел в безбрежный космический звездопад. В то место, где они любили друг друга… будут любить… должны.
Ана тихо вскрикнула и рванулась прочь. Колонны с грохотом смыкались за её спиной, половина платформы закрылась белой стеной.
Одиссей мог разбить её и прорваться силой, но он не сделал ни шага. Он отвернулся, смотрел в арочный проём и ждал, когда Ана вернётся, когда она придёт обратно, ведь она не может не вернуться, она должна понять его и прийти. Ведь он видел это в будущем. Что бы ни думала его принцесса, чего бы ни переживала – она поймёт, что он любит её и никогда не причинит ей зла.
Звездопад заполнил всё пространство вокруг платформы, переливы текли, как потоки расплавленного счастья и красоты.
– Одиссей!
Он обернулся. Принцесса стояла в полутьме, и её глаза сверкали решительной нежностью.
– Я поняла! Я вспомнила барельеф на колеснице, и как ты на него смотрел! – воскликнула она. – Тогда, перед полётом на Рассвет, ты увидел его и так разволновался!
Одиссей горько усмехнулся:
– Там изображено, как твой прадедушка убивает моего отца.
Ана порывисто шагнула вперёд, её волосы замерцали:
– Ты знал, кто я такая, но отправился со мной и спас меня. Ты поменялся со мной местами! Когда мог просто ничего не делать, поддаться брату и сестре, хитростью проникнуть внутрь нашей семьи, стать нашим теллари, получить доступ, доверие…. И отомстить.
Её голос сорвался, она пронзительно смотрела на Одиссея:
– Ты сделал выбор не мстить нам, а спасти меня, дочь твоих врагов.
Одиссей молчал, ведь у него и не возникло тогда вопроса, как поступить.
– Ты не виновата в грехах своих предков, – сказал он наконец.
Ана подошла к нему, ей так хотелось выразить нежность, руки девушки взметнулись, отдёрнулись, но всё же коснулись лица Одиссея. От этого прикосновения их обоих словно пронзил электрический ток. Он схватил её, а она прижалась, доверчивая и готовая на всё.
– Спасибо, – говорила Ана, – Не только за меня. За то, что делаешь добро вместо зла.
Он фыркнул, крепко держа её и не собираясь больше отпускать.
– Я постараюсь исправить то, что они совершили, – прошептала она. – Я всё сделаю, чтобы тебе стало лучше…
Фокс зарылся лицом в её пышные, мягкие волосы. Как же давно он хотел сделать это. От запаха и близости её тела кружилась голова.
– Пожалуйста, верь мне, Одиссей!
– Верю, – ответил он и поцеловал её в ждущие губы.
Зверь-страх отступил. Фокс держал в руках прекрасную девушку и целовал её, чувствуя, как восторженно бьётся её сердце, и ему стало легко, как давным-давно не было. И, боги всех миров, кайгарские дьяволы, проклятые смугли и с’харны (кто бы они там ни были), чудища гипера и даже ВУРДАЛ ПОЖИРАТЕЛЬ ПЛАНЕТ – что это был за поцелуй! Как будто сладость лета встретилась с волнением весны; словно двое измученных жаждой припали к роднику воды; как пропавший без вести капитан наконец вернулся на истерзанном корабле на родную планету. В этом поцелуе всё было как надо, и даже больше того.