требует забот. И мне так нравится работать здесь.
Агноло с улыбкой взъерошил волосы юноши, которые и без того торчали в разные стороны:
— Поговорим об этом после. А сейчас будь добр, пойди и займись пока своими прямыми обязанностями.
Мне надо поговорить с этим сеньором.
Флоран сразу же ушел, и оба мужчины медленно зашагали по дорожкам, посыпанным песком.
— В отличие от своего отца, короля Карла VII, наш король Людовик окружил себя обычными людьми, и часть его совета состоит из буржуа вроде меня. Таким образом он может получить истинную картину коммерческих дел в стране. От бедного Франческо Бельтрами мне досталась часть того дружеского отношения, которое проявлял к нему король. Он хорошо его знал, и однажды случилось так, что Бельтрами оказал королю весьма важную услугу в банковском деле.
Жаннетона, самая молодая из служанок, принесла мужчинам вино. Она наполнила стаканы и, подав их, исчезла. Жара начинала давать о себе знать, пчелы монотонно жужжали в кустах жимолости. Но в беседке было довольно прохладно. Агноло выпил глоток вина, промокнул губы салфеткой и продолжил:
— Я не был возведен в ранг советника, как мой приятель Жан де Пари, но случалось, что мне давали кое-какие поручения. Кроме того, я имел честь сопровождать мессира Людовика де Марразена и моего друга Жана де Пари, когда те в прошлом году ездили к герцогу Рене II Лотарингскому, чтобы возобновить с ним мирный договор, который он нарушил по указанию герцога Бургундского.
— По его указанию? Как это?
— Герцог Рене еще молод, ему всего двадцать четыре года, и он очень неопытен. Карл Смелый презрительно называет его «ребенком», но это любезный и храбрый человек, который, впрочем, волею случая стал управлять Лотарингией. Только из-за ранней смерти своего кузена, случившейся три года тому назад, он получил корону, и король Людовик сразу же подписал с ним договор о добрососедстве, что, естественно, очень не понравилось Карлу Смелому.
— К чему же он прибегнул, чтобы заставить молодого герцога отказаться от союза? — поинтересовался Деметриос.
— Это было весьма просто проделать с прямым и честным юношей. Ферри де Водемон, его отец, и даже Иоланда Анжуйская, его мать, были крупными должниками герцога Филиппа, отца Карла Смелого. Карл напомнил Рене о старых векселях, и Рене позволил обмануть себя. Однако он быстро понял, чего стоил союз с герцогом Бургундии. Он был вынужден отдать своему опасному союзнику четыре своих города с правом держать там гарнизон и назначать губернаторов.
Это означало, что бургундец возьмет Лотарингию в кулак, и только бог знает, какой он у него тяжелый!
Когда после снятия безрезультатной осады Нейса войска Смелого двинулись на Люксембург и Тионвилль, герцог Рене заключил союз со швейцарскими кантонами, которым тоже было на что жаловаться. Рене II окончательно созрел для того, чтобы попасть в руки Людовика, и никто, кроме него, не умеет так ловко собирать плоды, взращенные другими.
— Я понимаю. А что может произойти в настоящее время?
— Тут я ничего не могу вам сказать. Может, вы разузнаете об этом побольше в Компьене?
— Я надеялся, что вы меня проводите туда. Я здесь чужой, и вы были бы для меня хорошим протеже.
— Вы в этом абсолютно не нуждаетесь, — возразил Агноло Нарди. — А что касается дорог, то завтра я дам вам в проводники юного Флорана. Он отлично знает эту область и доведет вас до места. Я же должен остаться здесь, ибо завтра мессир Ребер д'Этувилль, парижский судья, собирает руководителей корпораций, чтобы обсудить вопрос о помощи, которую они могли бы оказать в случае осады нашего города.
— Военный совет? Стало быть, ситуация куда серьезнее, чем вы мне ее обрисовали?
— Ничего подобного: я ничего не утаил от вас, во всяком случае, того, что знаю сам, но старая латинская поговорка учит: хочешь мира — готовься к войне. Именно это мы и собираемся делать.
Агноло Нарди и Деметриос еще долго беседовали под навесом в саду, потягивая вино. В доме на улице Ломбардцев царили тишина и покой. Агнелла и Фьора укладывали только что поглаженное белье, Леонарда спала, не чувствуя боли. Эстебан тоже спал на соломе в конюшне, а в конторах негоцианта каждый занимался своим делом: гусиные перья скрипели по страницам больших конторских книг, обернутых в пергамент. Один только Флоран предавался праздности. Сидя на ступеньке лестницы, он мечтал, глядя на Фьору, которая за разговором передавала хозяйке дома стопки скатертей и салфеток, которые та аккуратно укладывала в сундуки в большом зале. Одетая в белое льняное платье с вышивкой, изображающей гирлянду зеленых листьев, с волосами, заплетенными в косу, спадающую ей на плечо, она была как никогда похожа на принцессу из сказки, и молодой человек не сводил с нее глаз. Но Фьора этого даже не замечала. Зато Агнелла поймала этот жадный взгляд юноши и рассердилась:
— Тебе что, нечего делать? Я думала, что ты работаешь в саду!
Флоран поднялся с видимой неохотой и пробурчал:
— Мэтр Агноло сидит там с высоким человеком, и он просил меня удалиться.
— Он не сомневался, что ты пойдешь работать! Иди вымой руки, причешись и возвращайся за свою конторку. Я начинаю сожалеть, что доверила тебе сад.
Флоран пошел на кухню, оглядываясь на ходу, чтобы еще раз взглянуть на ту, которую про себя он называл «прекрасная дама». Агнелла сочувственно покачала головой и вернулась к своим делам:
— Этот юноша совсем потерял из-за вас голову, моя дорогая. Боюсь, что он уже больше ни на что не способен.
— Он забудет меня, как только я уеду! — улыбнулась Фьора. — К сожалению, из-за ноги моей дорогой Леонарды мне придется остаться еще на некоторое время, а мы вас, наверное, уже утомили.
— Утомили? Как вы могли такое подумать! Да для меня истинное удовольствие принимать вас, и я рада, что смогу подольше видеть вас у себя. Если б не этот несчастный случай, о котором я сожалею, вы бы уехали сегодня утром, не так ли?
— Да. Мессир Ласкарис очень дорог мне, и мы никогда не расстаемся. Он, так сказать, занял место моего дорогого отца, — призналась Фьора.
— Конечно. Но не лучше бы было, если бы место отца занял супруг? С вашей молодостью и красотой долго искать мужа не надо. Какой-нибудь сеньор сможет однажды завоевать ваше сердце.
— Я так не считаю, да и не хочу этого. Любовь причиняет больше страданий, чем радости. Спросите у юного Флорана.
— Мне очень хочется отправить его в Сюресне, чтобы он проветрил мозги. Сегодня вечером я поговорю об этом с мужем.
На следующее утро Деметриос
