— Я не знаю, кто вы такие и о чем вы говорите. Немедленно убирайтесь из моего дома. Если вы не уйдете сию же минуту, я позвоню в полицию.
Даг вошел в комнату, взял радиотелефон и протянул ей.
— Будьте как дома. Звоните. Мы побеседуем все вместе. У нас будет долгий задушевный разговор.
Она схватила аппарат и отодвинулась в дальний угол комнаты, повернувшись к ним спиной.
— Дайте мне полицию. Да, это срочно. И вам хватило нахальства вломиться в дом подобным образом! — рявкнула Дороти, вновь повернувшись к ним. Она вызывающе вздернула подбородок. — Да, я хочу заявить о незаконном вторжении. Ко мне в дом вломились мужчина и женщина, они отказываются покинуть помещение. Да, они мне угрожают, отпускают клеветнические замечания о моей дочери. Совершенно верно. Прошу вас, поспешите.
Она выключила телефон.
— Вы не сообщили им свое имя и адрес. — Лана шагнула вперед и, вскинув руки, поймала аппарат, который Дороти швырнула ей в лицо.
— Отличный захват, — прокомментировал Даг. Он схватил Дороти за обе руки и толкнул ее в кресло. — Нажми повторный вызов.
— Уже.
Телефон прозвонил дважды, затем Лана услыхала задыхающийся, испуганный голос:
— Мама?
Лана разъединила связь и вынула из сумки записную книжку.
— Она звонила дочери. Черт, пора бы мне уже выучить номер Колли наизусть. Вот. — Она торопливо набрала номер.
— Данбрук.
— Колли, это…
— Черт бы тебя побрал, Лана, когда ты оставишь меня в покое?
— Молчи и слушай. Это Дори. Мы нашли Дороти Спенсер, секретаршу Карлайла. Дори ее дочь.
— Это точно?
— Абсолютно. Дот Спенсер только что позвонила ей. Она знает.
— Ладно, я перезвоню.
— С ней все будет в порядке, — сказала Лана Дагу, отключив связь. — Теперь она знает, кого искать. Ей не уйти, — повернулась она к Дороти. — Мы найдем ее, как нашли вас.
— Вы не знаете мою дочь.
— К сожалению, знаем. Она убийца.
— Это ложь! — оскалилась Дороти.
— Вы прекрасно знаете, что это правда. Что бы вы ни делали — вы, Карлайл, Барбара и Генри Симпсон, — вы никого не убили. А она убивала.
— Что бы ни сделала Дори, она только защищала себя и меня. И своего отца.
— Карлайл — ее отец? — спросил Даг.
Дороти откинулась в кресле, словно наслаждаясь зрелищем в театральной ложе, но ее правая рука продолжала непроизвольно сжиматься и разжиматься.
— А вам, оказывается, не все известно.
— Достаточно, чтобы передать вас в руки ФБР.
— Бога ради! — Небрежно пожав плечами, Дороти перебросила ногу на ногу. — Я была всего лишь скромной секретаршей, безумно, до слепоты влюбленной в своего могущественного шефа. В человека, который был намного старше меня. Откуда мне было знать, что он делает? Даже если вам удастся что-то накопать на него, вы никогда не докажете, что я была в этом замешана.
— Барбара и Генри Симпсон могут вас уличить. Они уже это делают, причем с большим удовольствием. — Даг улыбнулся, чтобы ложь прозвучала более убедительно. — Как только им пообещали иммунитет, они с радостью покатили бочку на вас.
— Это невозможно. Они в Мекс… — Она осеклась, поджала губы.
— Давно вы с ними общались? — Лана тоже устроилась с удобством в противоположном кресле. — Их взяли вчера, и они уже активно дают показания. Они все валят на вас. Мы пришли сюда сейчас только потому, что у Дага есть личный интерес. Мы хотели бы поговорить с вами еще до ареста. Вы не успели вовремя смыться, Дот. Вам следовало бежать.
— Я никогда не убегала. Этот идиот Симпсон и его жена могут говорить все, что угодно. У них на меня ничего нет.
— Может, и нет. Скажите мне только — зачем? — спросил Даг. — Зачем вы ее украли?
— Я никого не крала. — Дот тяжело перевела дух. — И если в этом возникнет необходимость, я сама назову имена. На моих условиях, разумеется.
— Зачем вообще было похищать детей?
— Я хочу еще раз позвонить дочери.
— Ответьте на вопросы, и мы дадим вам телефон. — Лана положила аппарат к себе на колени и аккуратно накрыла его обеими руками. — Мы не полицейские. Вам ли, секретарше адвоката, не знать, что, сообщив нам сейчас что бы то ни было, вы ничем не рискуете? Все, что вы скажете, не будет иметь силы доказательства ни в одном суде. Мы не сможем говорить за вас. Суд решит, что это сказано с чужих слов.
Дот не сводила глаз с телефона, и Лана подметила в ее лице неподдельную тревогу. «Она боится за свою дочь, — подумала Лана. — Кем бы она ни была, она все-таки мать».
— Зачем он это делал? — настаивал Даг. — Я вас только об одном прошу: скажите, зачем он это делал?
— Для Маркуса это был его личный крестовый поход… и весьма прибыльное хобби.
— Хобби? — в ужасе прошептала Лана.
— Он именно так это называл. Вокруг было столько пар с солидным счетом в банке, но неспособных зачать. И столько других, едва сводящих концы с концами, но плодящих детей одного за другим. Он считал, что одного ребенка на семью вполне достаточно. Он оформил немало усыновлений законным путем. Это было так сложно, так долго, столько волокиты! И он нашел способ ускорить дело.
— А сотни тысяч долларов, заработанных на продаже детей, роли не играли.
Дот бросила на Лану скучающий взгляд.
— Разумеется, играли. Маркус был человеком могущественным во всем, и в бизнесе он преуспевал. — Она повернулась к Дагу. — Почему твоим родителям было мало тебя? Почему они не удовлетворились одним ребенком? В каком-то смысле они послужили суррогатными производителями для другой пары. Для тех, кто отчаянно хотел ребенка и мог прекрасно обеспечить его нужды. Для любящих людей, состоящих в стабильном браке. Это самое главное.
— Вы не оставляли им выбора.
— Задай себе такой вопрос: если бы твоей сестре сегодня было дано выбирать, кого бы она выбрала? Людей, которые ее зачали, или родителей, которые ее вырастили? — В ее голосе слышалась железная убежденность. — Задай себе этот вопрос и хорошенько подумай, прежде чем продолжать. Если вы оба сейчас уйдете отсюда, никто ничего не узнает. Никому не придется страдать. А если вы не уйдете, вам этого не остановить. Сколько семей будет разрушено ради вашего мелочного удовлетворения?
— Сколько семей было разрушено, — возразила Лана, поднимаясь, — чтобы Маркус Карлайл мог набить себе карманы, изображая из себя господа бога? — Она протянула Дагу телефон. — Звони в полицию.
— Моя дочь. — Дороти вскочила на ноги. — Вы сказали, что я смогу позвонить дочери.
— Я вас обманула, — ответила Лана и с огромным наслаждением толкнула Дороти обратно в кресло.
