— Ну, с позволения сказать… — начал он, и в этот момент позвонили в дверь.
— О, разрешите вас ненадолго покинуть? Прилетела вся моя семья! Да, и не забывайте — для них это сюрприз! А фамилия Джулиана для них — Лоуренс.
— Вы им ничего не говорили? — удивленно спросил Холландер, когда я уже подскочила с дивана.
— Можно подумать, они в такое хоть на каплю поверят! — дернула я плечом.
В ресторан мы отправились на двух разных машинах. Джулиан взял с собой Холландера в «Мазерати», усадив по бокам от него на заднем сиденье Мишель и Саманту. Генри, с Эриком на переднем сиденье, вез всех остальных в «Кадиллаке».
Мы на несколько минут припозднились. Джефф и Карла уже ожидали нас в баре, беседуя с Артуром Гамильтоном. Вид у всех троих был довольно кислый, хотя Карла, по крайней мере, попыталась напустить на лицо улыбку.
— Привет, Кейт! — с притворной живостью развернулась она ко мне и многозначительно подмигнула, посылая воздушный поцелуй.
Тут же от стойки оторвался еще один мужчина и поспешил в нашу сторону. В противоположность остальным его круглое лицо аж раскраснелось от волнения и восторга.
— Миссис Лоуренс! — вскричал он, воздев в мою сторону руку. — Передать не могу, как я рад с вами познакомиться! Представиться вам должным образом и по всей форме! Эндрю Поулсон, — кивнул он.
— Сержант Поулсон! — От его энергичного рукопожатия моя рука сотрясалась, как отбойный молоток. — Джулиан мне не сказал, что вы придете. Какой замечательный сюрприз!
Поулсон сиял такой широкой радостной улыбкой, что, не назови он своего имени, я ни за что бы не распознала в нем того отчаянно-подавленного индивида, который повстречался нам в мае на Парк-авеню.
— Берегите его, миссис Лоуренс, берегите. Что может быть счастливее, как видеть, что мальчик попал в такие чудесные руки.
— Мальчик? — недоуменно переспросила мама над моим плечом.
— Мистер Поулсон — мой очень давний друг, миссис Уилсон. Еще с Англии. Просто он переехал сюда всего несколько месяцев назад, — объяснил Джулиан.
Я снова внимательно посмотрела в лицо Эндрю. Сейчас он, пожалуй, казался не старше Джулиана, хотя изначально, по датам рождения, их разделяло не меньше десятка лет.
— Понимаю, — произнесла мама, и в ее тоне, таком знакомом мне с еще тинейджерской поры, как будто прозвучало: «Я не куплюсь на это, детка».
Метрдотель провел нас через зал в большую приватную комнату этажом выше. В центре ее стоял большой овальный стол с белоснежной скатертью и бокалами только налитого, пузырящегося шампанского напротив каждого места. На каждой тарелке, как я могла заметить, имелась карточка с именем гостя.
Войдя, Джулиан на правах радушного, гостеприимного хозяина сразу призвал всех рассаживаться. В последний момент он обернулся ко мне с нежной, немного задумчивой улыбкой и пожал мою руку:
— Все в порядке, милая?
— Отлично, — кивнула я.
— Как ты себя чувствуешь?
— Пока что вполне нормально. Если нам, конечно, не подадут хот-доги.
Он поцеловал мне руку:
— Дай мне знать, если вдруг понадобится выскочить.
Джулиан подвел меня к моему месту, выдвинул для меня стул, потом приставил к нему еще один и наконец поднял бокал с шампанским. За столом сразу воцарилась тишина, и все в ожидании подняли на него глаза. А Саманта еще и улыбнулась во весь рот.
— Леди, — начал он, улыбнувшись ей в ответ, и, обводя взглядом остальных, продолжил: — И джентльмены! Дорогие наши друзья и члены семьи! Судя по выражениям ваших лиц, вы, похоже, совершенно точно угадали, что мы с Кейт пригласили вас сегодня на праздничный ужин по особому поводу.
— Правильно, правильно![63] — разразился мой отец.
«Папа! Ради всего святого!»
— Сегодня, в этот знаменательный день, на скромной гражданской церемонии в мэрии нашего города Кейт оказала мне величайшую честь, согласившись стать моей женой.
Сидевшие за столом взорвались громогласными поздравлениями и аплодисментами. По крайней мере большинство гостей — Артур сидел, опустошенно воткнувшись взглядом в свою тарелку, а на лице Джеффа застыло странное выражение сосредоточенной враждебности.
Дождавшись, когда бурное оживление за столом поутихнет, Джулиан улыбнулся краешками своих красивых губ и продолжил:
— Разумеется, мы глубоко сожалели, что не могли просить вас присутствовать на этой церемонии. Однако, по некотором размышлении, решили, что, чем устраивать долгую помпезную процедуру, привлекая внимание широкой публики, мы хотим быстро и без шумихи провести тихую официальную часть, чтобы потом, в ближайшие несколько месяцев, уже устроить более традиционный свадебный обряд, который, я искренне надеюсь, вернет мне благосклонность матери и друзей Кейт.
— Правильно, правильно! — выкрикнула уже мама.
— А теперь, как бы то ни было, — быстро улыбнулся ей Джулиан, — я призываю всех поднять бокалы за мою прекрасную невесту, за мою возлюбленную Кейт! За ее здравие и счастье, которым я обязуюсь посвятить всю мою жизнь!
При последних словах я вся зарделась, охваченная непередаваемым смущением, и когда Джулиан поднял мою руку и торжественно, на глазах у всех поцеловал, мне казалось, я сейчас просто расщеплюсь на элементы и растаю в воздухе. Однако окружавшие меня лица (если не считать несчастного Артура и Джеффа) настолько лучились искренним восторгом — даже Карла, у которой с лихвой хватало эстрогенов, чтобы оценить всю романтичность момента, — что неловкость стала понемногу рассеиваться. Не выпуская моей руки, Джулиан сел, и я скользнула взглядом по тут же устремившимся на меня глазам гостей.
С неожиданной для себя уверенностью я высвободила руку из мужниной ладони и потянулась за своим бокалом.
— Прошу прощения, — поднялась я, — думаю, теперь моя очередь.
Все в ожидании затихли. Чувствуя рукой тепло сидевшего совсем близко Джулиана, а под пальцами — бодрящий холод бокала, я собралась с духом и заговорила:
— Прежде всего я хотела бы поблагодарить каждого, кто присоединился сегодня к нашему празднику. То, что вы пришли разделить со мной мою радость — нашу радость, — для меня особенно ценно. А потому — за всех вас, — подняла я повыше бокал и повернулась к Джулиану, изо всех сил стараясь не потерять самообладание. — И за тебя, Джулиан, за твое здоровье и счастье, которое я очень надеюсь делить с тобою до конца дней, всю нашу с тобой жизнь.
На этом я тяжело опустилась на стул под громкие здравицы и выкрики «Правильно, правильно!» и сделала осторожный глоток шампанского, которое на деле оказалось безалкогольным имбирным элем. Все-то он предусмотрел! На колено мне тут же опустилась ладонь; Джулиан мягко пожал мне коленку. С вымученной улыбкой я огляделась по сторонам, не в силах больше ничего сказать.
