– Все, собираем себя со стенок – и идем дальше! – скомандовала я, брезгливо стряхивая с юбки серую золу.
– Так что это все-таки было? – довольно хладнокровно поинтересовалась Тая. Она-то в моей компании и не с таким встречалась – в отличие от Ильянты, застывшей столбом.
– Юбидь, – спокойно ответила я.
И тут же порадовалась, что не сказала этого им раньше – пока ее не убила. Потому что и сейчас-то бледно-зеленый цвет лица не давал поводов обольщаться на сей счет, а уж тогда…
– Ведьмы, ну что вы встали, как благородные барышни, увидев мышку? Ну подумаешь, почти вымершая нежить, питающаяся исключительно магами и способная выслеживать их месяцами! Во-первых, она была почти спящей, во-вторых, я ее уже убила, а в-третьих я уверена, что в начале пути – это еще цветочки! Так что дальше предлагаю вам не идти.
Нет лучшего способа привести в себя ведьму, чем усомниться в ее смелости и магических способностях.
– А кворр тебе! – возмущенно взревела мигом ожившая Лия, отлипая от стенки и отряхивая платье. – Да ты же без нас вообще бы его не обнаружила – и прибили бы тебя в первой же пещере, так что как тебя дальше-то одну отпускать?
– И сама не знаю, – «озабоченно» покачала я головой, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
– Никак! – решительно заявила Лия, гордо становясь во главе процессии.
– Но-но, нечего кидаться грудью на амбразуры, – осадила я, подвигая ее плечом. – Ваше место – на… в арьергарде, короче. Предсказатели нам еще пригодятся.
– Ну-ну, – неопределенно протянула Лия, послушно прячась за мою спину.
Дальше пещера круто ныряла вниз, а потом медленно сужалась витками, словно винтовая лестница. Серый камень с прожилками непонятного цвета действовал как зеркало: не воспринимал магию, отражая. Не слишком-то удобно в бою: вектор заклинаний приходится выверять в соответствии с «зеркалом», но, с другой стороны, – точно такие же проблемы появляются и у твоего противника.
Стало холодно, в воздухе повис неопределенный запах тлена.
– Не нравится мне здесь! – поморщилась Тая.
– Н-да, неуютненько, – согласилась я, носком туфли вороша кучку пепла. Внутри нее что-то фыркнуло, вспыхнуло – и на наши многострадальные головы посыпался фейерверк пыли.
– И грязновато, – мрачно поддакнула Лия, тряся волосами и поднимая вокруг головы нимб пыли. – У тебя что, так руки на этот мусор чесались? Не могла спокойно постоять?
– Скорее – ноги, – виновато поправила я, безуспешно пытаясь отряхнуть выпачканную всем чем только можно и нельзя юбку. – Но с другой стороны – хорошо, что это просто пыль, а не чего похуже.
– Например? – заинтересовалась Тая, чихая в рукав.
– Например – кожеяд, – отозвалась я. – Иначе бы мы с вами уже… Ой!
Глядя на позеленевшие лица подруг и борясь с внезапным приступом тошноты, я поняла, что, кажется, на свою голову, попала в точку: это действительно был кожеяд. Единственный яд, проникающий в организм через верхний слой кожи, а не пищевым трактом…
– Тошнота, головокружение, слабость в ногах, шум в голове? – принялась довольно спокойно перечислять Тая.
– Ага, – в ответ простонали мы.
– Желание присесть на землю, жажда, резь в глазах? – все тем же невозмутимо-провизорским тоном продолжила допрос Тая. Словно на зельеварении перечисляла симптомы отравления, а не сама вот-вот должна была на тот свет отправиться.
– Да! И дай помереть спокойно! – раздраженно отозвалась я, по стеночке сползая на пол.
– Кворр дождешься! – уверенно ответила белая как мел ведьма, расшнуровывая сумку. – Так, где же оно? Точно помню, что было… В таком синеватом пузырьке…
Лично мне уже было – ну никак не до пузырьков. Пещера перед глазами поплыла, неразборчивое бормотание Таи и шум в ушах органично сплелись в какую-то жутчайшую какофонию, холодные, словно чужие, руки рефлекторно сжались в кулаки… И – все? Так просто и до отупения банально?
– Пей давай! – раздался какой-то чужой, глухой голос в моей голове.
– Чего? – прошипела я, судорожно схватив очередную порцию уже плохо проходившего в легкие воздуха. Горло перехватил спазм, на глазах выступили слезы.
– Пей, сказала! – Мне в горло полилось что-то холодное, почти ледяное и на редкость противное. Я надрывно закашлялась, перекатываясь на бок. В лицо заглядывала испуганная Лия:
– Ты как?
– Я? – Сиплый голос сорвался. – Ничего. Жить буду.
– Еще бы! – фыркнула Тая. – Рановато вы, барышня, на тот свет собрались.
– Ничего, когда-нибудь все равно все там будем, – утешила я подругу, поднимаясь с Лииной помощью с пола и подпираясь дрожащими ногами. – Кстати, я тобой восхищена. Какое спокойствие и профессионализм!
– На том стоим, – самодовольно фыркнула Тая, зардевшись до корней волос. – Мы когда экзамены выпускные сдавали – так и похуже гадости пили. Выпиваешь, за одну минуту говоришь преподавателю все симптомы, готовишь противоядие – и стараешься успеть его выпить до того, как будет уже поздно. После такого ни один кожеяд уже не страшен!
– Точно, – пораженно поддакнула я.
В сравнении с таким даже мое выпускное кладбище с пятнадцатью упырями на мага (причем из нашей семерки двое с визгом убежали, увидев только первого – а значит, – по двадцать на одного) стало казаться миленькой детской прогулочкой за грибочками. До сих пор помню испуганное лицо мастера Истеага, не предусмотревшего такой трусливой подлости от экзаменующихся. После шестичасового боя нашей пятерке остальные экзамены засчитали автоматом…
– Что ж, предлагаю всем быть более осторожными, пока нам на головы не просыпалось еще чего похуже, – решительно объявила я, вновь возглавляя колонну.
Больше пещера не вилась вокруг какой-то оси, а превратилась в достаточно широкий прямой коридор без видимых ответвлений. Выглядело это весьма невинно, но оттого – еще более подозрительно. Ну не может быть, чтобы здесь не было никакой гадости…
– Чем дольше нет грозы – тем сильнее она грянет, – напряженно проговорила Тая за спиной.
– Умеешь ты утешить! – поморщилась я. – И так нервы на пределе…
– Лечить надо.
И тут коридор кончился, перейдя в тупиковую почти круглую комнатку. Стены и потолок были облицованы каким-то камнем, каким – я с ходу, как ни странно, определить не смогла; пол присыпан белым песком. А посредине…
Он мне сразу не понравился. Даже не знаю почему, но не понравился.
Казалось бы – зазубренная ржавая сабля и без посторонней помощи осыпающийся с глиняного голема песок должны были вызвать самые нежные чувства и здоровое желание потренироваться в метании шэритов по движущимся предметам, но…
