Увлеченный поисками оптимального ответа, Родик перестал фиксировать происходящее вокруг. Он не заметил, как автобус пересек каменную реку и остановился на знакомой поляне. Родик продолжал сидеть на своем месте, когда Салим, деликатно тронув его за плечо, сообщил, что они приехали, и попросил вернуть пистолет.
Медленно приходя в себя, он отдал пистолет и потянулся всем телом. Потом нехотя вышел из автобуса и замер. Шум водопада, заглушая все другие звуки, зачаровывал, а воздух, наполненный приятными запахами жареного мяса, специй, костра и мокрой земли, приятно щекотал ноздри. Эти новые ощущения опять загнали тревожные мысли куда-то в подсознание. Родик огляделся в поисках Абдулло Рахимовича. Людей значительно прибавилось, или так казалось из-за рассредоточившихся по поляне сидящих и стоящих военных с автоматами в руках. Было не ясно — то ли они охраняют, то ли коротают время, пока готовится пища. Середину поляны занимали два дастархона. Один большой, вероятно, для военных, а второй поменьше — для руководства. У костра суетились несколько мужчин в чапанах, в отдалении на дереве висели остатки баранов. Головы и шкуры уже успели убрать. Все свидетельствовало о близком завершении приготовления пищи.
Родик заметил Анзура и Нурмата — те что-то доставали из багажника «Волги». Он дружелюбно помахал им рукой. Наконец в поле зрения попал и Абдулло Рахимович. Он полулежал на одном из живописных островков, образованных потоками водопада. Рядом с ним, выпятив живот, обтянутый белой майкой, развалился Юсуф. Они о чем-то беседовали, и Родик, решив их не беспокоить, устроился на курпаче около малого дастархона, разглядывая его содержимое. Среди фруктов он обнаружил несколько любимых им вахшских лимонов и с удовольствием съел один, потом второй, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от этого тонкокожего сочного фрукта, произрастающего только в Таджикистане. Доедая второй лимон, он ощутил резкий приступ голода и лишь потянулся за лепешкой, как услышал, что его окликнули.
Родик повернулся и увидел Иранца, который устраивался рядом. Тот взял кисть винограда, отщипнул веточку и предложил Родику, заметив:
— Извините, что нарушил ваше уединение, милостивый государь. Вы едите лимоны-с. Я больше люблю сладкое. Извольте заесть виноградом. Улучшает восприятие и утоляет голод не хуже лепешки-с.
— Спасибо, — беря виноград, поблагодарил Родик, в очередной раз удивившись устаревшим оборотам речи Иранца. — Мне больше нравится кислое и соленое. Хотя виноград я всегда ел с удовольствием. Кстати, знаете, что косточки винограда успешно выводят из организма радионуклиды? У них особые адсорбционные свойства.
— Не слышал-с. Мне известно, что многие фрукты обладают целебными качествами, но глубоко не изучал-c. Моя утеха — гуманитарные науки, а по отношению к фруктам я эпикуреец.
— Да это я к слову. Вообще, вкус фруктов я понял не так давно. Дыню распробовал только в Таджикистане. Тут фрукты имеют особый вкус. Даже в Африке они хуже.
— Вы были в Африке?
— Достаточно долго. У меня имелось совместное с Танзанией предприятие. Правда, успеха я не добился.
— Интересно-с. Как я давеча слышал, вы живете в Москве и занимаетесь коммерцией и наукой?
— В целом — да. В той жизни я был доктором наук…
— Полноте. Почему был? Ученый, милостивый государь, всегда — ученый. А в какой области вы созидали?
— Ядерная физика.
— Серьезная область. Кончится лихолетье, и вы опять будете востребованы. Да и сейчас…
— Сейчас? Вы шутите. Кому нужны ученые? Оглянитесь. Кто у руля? Я не только о Таджикистане.
— Я не только о бывшем Советском Союзе.
— У-у-у. Там уже своих хватает. Плюс языковый барьер…
— Я о чем хотел вас попросить, — резко сменил тему разговора Иранец. — Коль возможно, не обсуждайте ни с кем случившееся в кишлаке. Буду вам премного благодарен-с.
— Не буду, но Абдулло Рахимович узнает об этом от Салима.
— Не узнает.
— Нет вопросов. Да и что было? Ничего не было. Я тут к таким вещам начал привыкать.
— Премного благодарен. Уважили. Вы не обидитесь, если я возвращу вам ваше одиночество? У нас еще появится время обменяться суждениями-с.
— Конечно. Буду рад. Однако надеюсь скоро уехать в Душанбе, а затем в Москву.
— Я тоже завтра намерен удалиться. В Душанбе задержусь на несколько дней-с. Там, если не возражаете, встретимся. Еще раз спасибо за понимание. Не прощаюсь. Впереди длинный день.
Родик не стал утруждать себя думами о причинах столь необычной просьбы и вдруг возникшего стремления к общению. Он вообще решил больше не думать о происходящем, а, независимо от обстоятельств, срочно уехать в Душанбе и постараться забыть пережитые волнения. У него осталось лишь одно желание — сытно поесть. В ожидании трапезы он поудобнее устроился на курпаче и лениво наблюдал за суетой вокруг костра. Лежащая рядом лепешка издавала манящие запахи, и он, не сдержавшись, начал отламывать кусочки и отправлять их в рот.
Некоторое время его никто не беспокоил, и он, вероятно, задремал. Разбудил его голос Абдулло Рахимовича:
— Родион Иванович, угощайтесь бараньей печенью, пока она горячая. Остынет — будет не тот вкус.
— Спасибо, — придя в себя, поблагодарил Родик. — Что-то меня разморило на солнышке.
— Выпейте и взбодритесь, — протягивая пиалу, предложил Абдулло Рахимович.
Родик выпил и закусил еще теплой печенью.
— Абдулло Рахимович, у меня к вам очень серьезный разговор. Мне завтра во что бы то ни стало надо быть в Душанбе. Причин очень много. Я и на свадьбе у сына Султона Салимовича должен быть, вы его знаете… Да и масса других вопросов висит. Даже если гарантийное письмо не успеем сделать, я уеду. Ценю ваше гостеприимство, но дела не терпят.
— Письмо, считайте, готово, но я не успел показать вам все, что хотел…
— Спасибо. Давайте это отложим. Я не последний раз в Таджикистане. Обещаю посмотреть все в следующий приезд.
— Хоп. Желание гостя — закон. Особенно такого гостя. Завтра к обеду будем в городе, посмотрите письмо. А послезавтра рано утром отправитесь в Душанбе.
— Лучше бы и в Душанбе отбыть завтра. Понедельник — рабочий день.
— Не хочу, чтобы вы ехали вечером. Лучше утром. Прохладнее. Ночь в Душанбе ничего не решит, а на свадьбу к Султону Салимовичу и я приглашен, но не пойду. От меня, если не затруднит, подарок передадите. К нему мало кто из руководства придет… В Ленинабад сейчас добраться трудно. Думаю, и вам не надо. Подарок передайте, а сами ко мне сюда возвращайтесь.
— Обидится он. Ведь не принято так.
— Многое изменилось. Сегодня лучше обычаи предков нарушить, чем… Впрочем, это ваше дело. Вы для меня всегда желанный гость. Побыли бы еще…
— Рад бы, да дела… Кредит ведь не пять минут оформлять. Да и предприятие, на которое хочу кредит получить, еще не зарегистрировано. Перед отъездом бумаги отдал. Окса, конечно, там ускоряет, но что может женщина. Надо самому.
