— Кончай это, или я прикончу тебя, — заявила гигантская булавка.
Щелчок. Щелк-щелк-щелк. Теперь Сэм и чересчур взволнованный Клэренс тоже достали свое оружие и взвели курки; оба навели пистолеты на Фиддлскрейпа. Получилось, что в этом крохотном тесном пространстве все достали свое оружие, кроме Элигора. Многое зависело от того, что предпримет Всадник. Я уставился на него.
— Ну? — спросил я.
— Что «ну»? — Элигор явно наслаждался происходящим, по крайней мере, так это выглядело. — Ты решил прикинуться Филипом Марлоу?[102]Если так, то в завершение этого вечера ты станешь печальнее, но чуточку мудрее.
— Давай уже двинемся дальше, — сказал я. — Мне нужна Каз, и ты пообещал вернуть ее, когда мы были в Лошадиной плоти. Я хочу, чтобы ее освободили живой и здоровой, и никакой мести впоследствии, как ты и обещал. За это ты получишь перо. После вы с Кифой уже сможете договориться сами. Меня не интересует ваша дерьмовая политика.
— Хорошо, хорошо. Ну ты и нытик, знаешь ли. «Я хочу, я хочу…» И где они только откопалитакого, как ты? — Элигор засунул руки в карманы и прикинулся, будто действительно все обдумывает. — Ладно, твоя взяла. И так слишком много времени потрачено.
Он наклонился в сторону, и вдруг там появилась «молния», точнее, ее адская версия — красное свечение, будто вертикально разрезавшее воздух. Он потянулся внутрь и достал еще другую Каз, тоже связанную и с заткнутым ртом, но если предыдущая была странно бездеятельной, то эта изо всех сил пыталась вырваться.
Элигор схватил ее за воротник и поднял на руке, словно она ничего не весила. Ее ноги дергались сантиметрах в пятнадцати от земли.
— Забирай эту стерву, — сказал он. — Она все равно только и делает, что все время жалуется.
— И на этот раз это действительно она? Ты клянешься властью Всевышнего?
Он снова закатил глаза, словно заскучавший подросток.
— Да, все именно так, как мы обговорили в Лошадиной плоти. Я показываю ее тебе, а ты отдаешь перо, не забыл? Это она, честно. Нет, как тебе будет угодно — я клянусь Тартарским Соглашением, властью Всевышнего и моим собственным существованием. Этого ты хотел, так ведь? Услышать клятву от одного из повелителей Ада? Тогда слушай внимательно: я клянусь всем перечисленным, что это действительно та самая женщина.
Сэм не спеша провел перчаткой Бога над ее головой и грудью.
— Эта настоящая, Бобби.
Элигор опустил ее. Она едва не упала, но Сэм успел подхватить ее за локоть и помочь сохранить равновесие. Она подбежала ко мне, ее рот по-прежнему был заткнут кляпом, а руки связаны, но она бросилась ко мне. Я обнял ее одной рукой, чувствуя глубочайшее волнение, когда ощутил биение ее сердца так близко к своему.
— Отдай ему перо, — сказал я.
— Ты уверен?
Сэм смотрел на Элигора, который стоял, скрестив руки. Фиддлскрейп все еще держал нас на мушке, но уже не так рвался спустить курок, как несколькими мгновениями раньше.
— Да. Отдай ему.
Сэм протянул перо, но, будучи Сэмом, он остался стоять на том же месте, вынуждая Элигора сделать шаг вперед, чтобы взять его. Великий Герцог поместил перо меж пальцев, затем поднял его вверх к тусклым фонарям на потолке парковки.
— Это действительно красивая вещь, — сказал Всадник. — Невероятно особенная, если задуматься, что она олицетворяет: сотрудничество Рая и Ада. Жаль, что вы и все остальные недалекие людишки не придумали ничего лучше, кроме как шантажировать меня этим великим символом.
Я не собирался удостаивать эту чушь каким-либо ответом. Я сдерживался, стараясь сосредоточиться на изящной дрожащей женщине, которая прижималась ко мне. Она подняла глаза, в ее взгляде виднелась мольба. Я вытащил кляп, затем наклонился и поцеловал ее в щеку, едва коснувшись, и затем повернулся к Эли гору. Ее щека была соленой на вкус. Видимо, из-за слез.
— О, Бобби! — сказала она. В ее голосе не было ни капли радости.
— Что-нибудь еще? Какая-нибудь содержательная шуточка? Нет? Что ж, желаю приятного вечера тебе и твоим друзьям, Доллар.
Великий Герцог вернулся к своей огромной машине и забрался на заднее сиденье. Фиддлскрейп закрыл за ним дверь. Когда этот гигантский уродец забрался на водительское место и взревел мотором, я понял, что все это время двигатель оставался заведенным. Почему Элигор готовился так быстро уйти? Неужели он мог подумать, что я поведусь на его первую иллюзию?
Элигор опустил стекло.
— Думаю, мы еще с тобой увидимся, — сказал он, когда машина начала разворачиваться к выезду. — Так и происходит с надоедливыми людьми, ты сталкиваешься с ними снова и снова…
И его огромная машина уехала. Клэренс издал вздох облегчения — звучало это так, будто кто-то раздавил хомячка, — и присел на грязный бетонный пол парковки. Вероятно, все это было для него слишком. Но оно того стоило, потому что я сумел вернуть Каз.
Все это время я ждал, пока этот ублюдок уедет, чтобы крепко поцеловать ее, но прежде чем я к ней наклонился, я почувствовал, что моя рука стала влажной там, где я ее обнимал. Ко мне пришла безумная мысль, что она ранена, хотя никто так и не выстрелил, и я ужаснулся.
Она плакала, плакала сильнее, чем я когда-либо видел, ее слезы реками стекали по щекам. Затем ее лицо стало колебаться, словно я смотрел сквозь глубокие воды. Мгновение спустя все, что представляло собой Каз, исчезло, будто смыло водой, и теперь я смотрел в тусклые и туманные глаза Марморы, утонувшей секретарши из Дома Плоти.
— Мне… мне так жаль… Бобби… Доллар, — ее голос стал ее собственным, как и тело — худое, тонкое и слабое. Лужа у ее ног растекалась все больше с каждой секундой, пока я смотрел на нее глазами, полными беспомощного ужаса. — Она так… тревожится о тебе. — Она кашлянула, из ее рта вылетели пузырьки воздуха. — Мне жаль. Он заставил… обмануть тебя, — пробормотала она так быстро, что ее слова превратились в сплошное бульканье. — И мне жаль… себя тоже. Мне кажется, я могла бы… жить здесь… и быть счастливой, — ее голова наклонилась, и своими выпученными глазами она осматривала парковку, следы от шин на земле и пятна от выхлопов на стенах. Ее рот подернулся неуверенной, сияющей улыбкой. — Здесь… так… красиво…
И затем она просто взорвалась фонтаном разноцветной воды, утекая меж моих пальцев на пол быстрыми ручейками. Вода потекла во все стороны, пока один из потоков не оказался у выхода, и тогда вся она направилась туда, на нижний уровень.
Глава 48
СОУЧАСТНИКИ, УКРЫВАЮЩИЕ ПРЕСТУПНИКА
Кто-то очень настойчиво колотил в мою дверь. Прямо барабанил. Казалось, каждый удар отражается в моей голове, будто в одном из тех видео замедленной съемки, где показывают, как яблоко разлетается на куски от выстрела. Я застонал и попытался нащупать свой пистолет на полу около кровати, затем схватил его и прижал к груди. Если стук в дверь не прекратится, я воспользуюсь оружием — либо выстрелю в того идиота за дверью, либо в самого себя, смотря в каком случае мои мучения закончатся быстрее. И чувствовал я себя так не потому, что находился в ужасном похмелье. В смысле, у меня былопохмелье, просто дикое, но алкоголь и его последствия являлись лишь побочным эффектом моего состояния: мне на все было глубоко наплевать.
