Постепенно тьма в глазах таяла, и спазмы, разрывающие ногу, уже не казались столь невыносимыми. Над волшебницей склонилось чумазое лицо, волосы девочки были забиты клочьями мха, перепутаны так, что гребню придется изрядно потрудиться, чтобы привести золотистые пряди в относительный порядок.
— Госпожа… — прошептала она, — вы живы…
— Не твоими стараниями, — прошипела Таша, стараясь, чтобы шевелились только губы. Она чувствовала, что малейшее движение, даже просто попытка откашляться или хотя бы поморщиться может снова погрузить ее в беспамятство. Словно подслушав эти мысли, боль ударила с новой силой, и девушка глухо застонала. — Ты… меня… чуть не порвала… девчонка…
— Я хотела вас вытащить, госпожа… — прошептала Альта, и по ее щеке поползла слезинка.
— Не ной. — Таша хотела раздраженно дернуть головой, но вовремя вспомнила, к чему может привести резкое движение. — Вытащить она хотела… Ночка жива еще?
— Ночка?
— О, во имя Эмиала… лошадь моя!
— Н-не знаю, г-госпожа… — Девочка явно с трудом сдерживала рвущиеся наружу рыдания. — У нее две стрелы в крупе.
— Дерьмо, — поделилась своим мнением на этот счет Таша. — Две в крупе, да еще одна в боку.
— В б-боку нет, госпожа…
— Дура. — Таша злилась все больше и больше, непонятливость маленькой замарашки ее бесила. — В другом боку… как раз сквозь мою ногу прошла… дерьмо… второй раз получаю рану почти в одно и то же место. И ради чего? Чтобы вытащить из задницы какую-то недоучку…
— Я… я… — Теперь слезы лились ручьем. — Спасибо вам, госпожа… вы меня спасли…
— Это точно, — не стала спорить леди Рейвен, скрипя зубами от боли. — Так, теперь… давай думать, как меня вытащить… разведи-ка огонь…
— Я… не умею, госпожа. — В глазах девочки застыло такое искреннее страдание, что Таша даже устыдилась своей резкости.
— Ладно, не переживай. — Волшебница даже попыталась улыбнуться, но то, что получилось, можно было скорее назвать кривой ухмылкой. — Подумаешь… не всем же разводить костры пламенем недр. Сумка у седла, загляни… там должны быть кремень и трут. Иногда лишенные магии вещи могут, знаешь ли, оказаться весьма полезны.
Спустя полчаса на поляне загорелся костер. Девочка сбила руки в кровь — прошло уже много времени с тех пор, как она таким способом разжигала огонь, к тому же кремень и полагающиеся к нему инструменты, лежавшие в мешке Таши, были не самыми простыми в обращении. Требовались определенные навыки — и тогда огнетворное приспособление действовало куда лучше, чем грубые поделки, которые можно купить в любой лавчонке. Но без опыта содранная кожа на руках была обеспечена.
— Очень хорошо… — Леди Рейвен очень не нравилось то, что сейчас надлежало сделать, но другого выхода она не видела, девчонка никогда не сможет не то что сдвинуть с места тушу смертельно раненной лошади, но даже не сумеет хоть немного приподнять ее. Значит, придется действовать радикально, несмотря на возможные последствия. Да что там говорить — неизбежные последствия, и помоги ей Эмиал, чтобы задуманное все же получилось. — Теперь сделай так… возьми головню пожарче и ткни Ночке в зад. Если повезет, она рванется, и я смогу освободиться.
— А если…
— А если нет, — резко прервала девочку Таша, — тогда и будем над этим думать. Делай как я сказала, живо!
Спустя несколько мгновений лесной воздух разорвало возмущенное ржание. Несчастное животное, находившееся на пороге между жизнью и смертью, отчаянно рванулось, ощутив страшный ожог, тут же издала вопль и Таша. Впрочем, ее крик резко оборвался. Лошадь почти сумела подняться — стала видна изогнутая под невозможным углом нога волшебницы, пришпиленная к окровавленному боку наискось вошедшей стрелой, затем древко скользнуло из тела, леди Рейвен без чувств рухнула на землю, а Ночка, сделав последний в своей жизни рывок, повалилась рядом, на этот раз — уже грудой мертвого мяса.
Когда волшебница вновь пришла в себя, небо, едва видимое сквозь сомкнутые над поляной кроны деревьев, было черным, усыпанным сотнями крошечных звезд. Неподалеку все так же горел костер, над ним на неуклюжей, сделанной из толстых веток треноге булькал закопченный котелок. В прохладном ночном воздухе пахло мясом. При мысли о том, что это мясо совсем недавно носило на себе ее, Ташу, у молодой волшебницы к горлу подкатил комок. С другой стороны — что поделать… в ее сумках не было особого запаса еды, так… пара хлебцев, кусок сыра. Достаточно, чтобы перекусить по дороге, и крайне мало, чтобы накормить двоих голодных.
Она прислушалась к своим ощущениям. Ногу все так же рвала боль, но теперь она казалась чуть ослабевшей. Скосив глаза, Таша увидела, что ее нога распрямлена и плотно примотана полосами ткани (в ткани она с тихой злостью опознала остатки своей ночной сорочки, купленной всего лишь дней десять назад и только дважды надетой) к прямой толстой ветке.
Видимо, взгляд ее был достаточно красноречив, поскольку тут же раздался голос Альты, виноватый и растерянный:
— Простите меня, госпожа… вам надо было перевязать ногу, а ничего более подходящего я не нашла… и, госпожа, сорочка все равно была… сильно кровью испачкана.
— Ладно… — Таша поморщилась, мысленно спросив себя, почему это она не испытывает к девчонке ни малейшего чувства благодарности? Казалось бы, перевязала, еду готовит… наверняка ведь вся в крови перемазалась, пока отрезала от Ночки приличный кусок.
Над этим вопросом пришлось задуматься всерьез. А и правда почему? Во время прошлой встречи девочка показалась ей довольно симпатичной, да и разговор у них вышел вполне душевный. Почему же сейчас каждое произнесенное девчонкой слово так ее злит? Может, потому, что Таша не привыкла находиться в подобном беспомощном состоянии, и быть зависимой, да еще от соплячки… это просто невыносимо.
— Госпожа, я приготовила мясо… — Девочка замялась, видимо, собираясь объяснить происхождение ужина, но потом решила, что все понятно и без объяснений. — Вам надо поесть, госпожа, вы потеряли много крови и очень ослабли. Я знаю, герой выпивает много сил.
— Откуда ты можешь это знать? — не удержалась от неуместной колкости Таша, тут же пожалев о вырвавшихся словах.
— Я знаю по книгам, госпожа. — В голосе девочки слышалась какая-то усталость и обреченность, причем связано это было именно с ответом на вопрос, а не с усталостью тела. Вероятно, она уже настолько привыкла к подобным попрекам, что даже перестала обижаться. — Я прочитала много книг и помню все. Только мне не хватает таланта, чтобы применять заклинания.
— Я так понимаю, — леди Рейвен попыталась принять сидячее положение и снова зашипела от боли, — что магическое исцеление ты тоже не смогла освоить?
— Не смогла, госпожа. Простите меня…
— Тут нечего прощать. — Таша заставила себя говорить спокойно и даже мягко. — Просто жаль, что не удастся быстро затянуть рану. К сожалению, после этого проклятого героя я еще слишком слаба. А наложение исцеления требует сил.
