Тетка завуча, Татьяна Ивановна, об инвалидной коляске уже и не вспоминала. Абсолютно здоровая и будто помолодевшая, она возвращалась в Москву тем же рейсом, что и Хандагуровы, обдумывая в полете, как станет судиться с домом престарелых, коему передана была в собственность ее московская трехкомнатная квартира. Умирать Татьяна Ивановна и не думала, отнюдь…
Наталья Лунева в кои веки выбралась к родному брату в Хужир. На выходные ожидала приезда мужа Тимофея, заядлого собутыльника Василия. Только об этом женщина и беспокоилась. С тех пор как бросила сама, терпеть не могла пьянок… Дочка утром с друзьями решила вернуться в Хандабай. Мать ее отпустила — не пропадет, не маленькая.
Юрий Беликов возвращался в своей «японке» один. Он был отправлен на остров сутки назад. После двух массовых убийств, потрясших Иркутск, еще и на ольхонской турбазе какие-то ненормальные взяли в заложники группу отдыхающих. К счастью, все благополучно завершилось, конечно, не для террористов — их всех до единого пришлось уничтожить при штурме. Зато заложники не пострадали, слава богу…
Вот только зачем начальство навязало ему выжившего из ума подполковника-отставника, руководителя Лаборатории по изучению аномальных явлений? — думал капитан юстиции, а теперь еще и штатный переговорщик с террористами. Не было и не могло быть от подполковника никакой пользы, только морока одна — всюду он лез со своими тупыми советами.
Степан Юрьевич Есько, как и его сотрудница Марина Младич, на спортивной машине которой они ехали по Качугскому тракту, имели на сей счет иное мнение, прямо противоположное мнению еще молодого, но уже туповатого служаки. Гибели заложников вряд ли возможно было избежать, кабы не их направленное вмешательство в сознание террористов не без ритуальной помощи местного шамана Василия Шарменева.
А тот продолжал обучение Ивана, время от времени прикладываясь к бутылке коньяка, не забывая, впрочем, напомнить ученику, что эту его вредную привычку перенимать совсем не обязательно. Оба они, как и все остальные, о мстительных происках духа заарина даже и не слышали. Не считая, конечно, всезнающей Матери Хищной Птицы да еще эмбриона в чреве Татьяны Хандагуровой, пребывающего в Бардо Утробы. Тот обладал сверхсознанием Бардо, а потому ведал, что с ними со всеми произошло. Впрочем, спустя девятнадцать недель он появится на свет в Срединном мире и все забудет, увы…
Примечание. В работе над романом автор использовал «Тибетскую книгу мертвых» («Бардо Тёдол») в переводах Карла Густава Юнга, Е. Цветкова, Муди Раймонда, Роберта Турмана и др.
01.01. - 08.082011. Иркутск
СЛОВАРЬ БУРЯТСКИХ СЛОВ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ТЕКСТЕ
АДА-ДУХ — оборотень, бес, представляется в виде маленького зверька с одним глазом во лбу и одним зубом во рту или человека со вторым ртом под челюстью. Также ада может превращаться в ребенка, собаку и дурно пахнущий надутый пузырь. Обитает в темном месте. Насылает болезнь или смерть. Панически боится филина.
АНАХАЙ — оборотень, бес, представляется в виде крепкого мужчины или крупного пса огненно-рыжей масти с единственным красным глазом во лбу. В анахаев превращаются после смерти души насильников и убийц, либо они могут быть созданы темным искусством колдунов и черных шаманов.
АРАНГА — помост из досок на дереве или скале, куда кладут тело усопшего, обычно белого шамана, при «воздушном» захоронении.
БОГДО — святой.
БОО — шаман.
БООХОЛДОЙ — в широком смысле дух вообще, в который превращается душа человека после смерти, в узком — призрак, привидение, домовой. Обитают в заброшенных юртах или домах, на кладбищах, перекрестках дорог и у подножия гор. Активны в темное время суток: бродят толпами, проказничают, разводят огонь, сбивают одиноких путников с дороги, сбрасывают с коня.
ГАХАЙ-НОХОЙ — в дословном переводе «свинопес». Создание черного шамана, колдуна путем поедания души человека. Известны лишь у некоторых родов западных бурят. Может принимать прижизненный человеческий облик либо вид крупной собаки серой масти со свиным рылом. Свирепы, исполнительны, но тупы.
ГУРАНЫ, ГУРАНКИ — полукровки, дети смешанных браков бурят с русскими или любыми другими европейцами.
ДАХАБАРИ — буквально: «сопровождающий, преследующий». Души женщин, умерших в муках от родов, женских болезней, истязаний мужа, души одиноких, беспомощных старух, а также придурковатых женщин, к которым относились при жизни плохо, а после смерти они получили от богов право мстить людям за причиненные зло и обиды.
ДОНОН-ХЭЕР — четырехлетний гнедой скакун. В старину буряты не давали имен лошадям, называя по масти и возрасту.
МУУ — плохо, дурно.
МУУ ШУБУУН — «дурная птица», оборотень в виде красивой девушки с ярко-красными губами наподобие птичьего клюва. Ими становятся девственницы. Они являются юношам или молодым мужчинам, стараясь обольстить их, чтобы съесть их души, выклевать глаза и выпить мозги.
МЭНДЭ АМАР — бурятское приветствие, «здравствуйте».
НАЙЖИ — «крестный», шаман более высокого ранга, посвятивший молодого шамана в следующий ранг.
НОЙОН — светский феодал в средневековой Монголии и Бурятии, предводитель одного из родов, аристократ.
САЙН БАЙНА — бурятское приветствие, которое в дословном переводе звучит как предложение чая.
СУР-ХАРБАН — буквально: «стрельба в сур», в кожаную мишень. Бурятский спортивный праздник.
СЭЭР — табу, запрет, нарушение которого влечет за собой неминуемое наказание в этой жизни или после смерти.
ТЭНГРИ — бог, небожитель.
ХААРА БААБГАЙ — бурый медведь.
ХОНЗОХОН — непереводимое бурятское ругательство, означающее нечто плохое и дурнопахнущее.
ХУЛГАНА — крыса.
ЦАМЦА — рубаха.
ЭРЛЕН-ХАН, у восточных бурят ЭРЛИК — владыка Царства Мертвых и демиург Срединного мира.
СТУПЕНИ ПОСВЯЩЕНИЯ БУРЯТСКИХ ШАМАНОВ
Первая — ябаган-боо, «начинающий познавать шаманскую науку», обычно помощник шамана более высокого ранга, мог совершать возлияния молоком или чаем.
Вторая (через три дня после первой) — духалгын-боо. Имел право взывать к духам огня, эжинам местности, совершал возлияния еще и топленым маслом и тарасуном (молочной водкой).
Третья — хаялгын-боо, кроме возлияний мог приносить в жертву белого барана.
Четвертая — ёдоотой-боо, «законный шаман», мог приносить в жертву барана любой масти, посвящать жертву всем духам, каких знал.
Пятая — хэсэтэ-боо, получал первый бубен и считался способным входить в транс. На этой ступени посвящения начинают появляться особые физические способности. Например, он мог лизать раскаленные камни без вреда для здоровья.
Шестая — хорьботой-боо, «получивший шаманский посох с конскими копытами», мог совершать жертвоприношения конем или быком.
