За толстыми стеклами очков, которые носил Польников, скрывался острый ум, а потому он одинаково хорошо умел обходиться с битами, байтами и философией Канта и Гегеля. В качестве неприметного секретаря властолюбивого кардинала Польникова, конечно, недооценивали, однако этот невысокий человек никогда даже не думал о том, чтобы потребовать себе больше полномочий.
Перед Смоленски на столе лежали фотографии прессы с благословения urbi et orbi за прошлый год и контрольный план операции. На снимках был запечатлен папа, стоявший в центре лоджии собора Святого Петра. Слева от него — папский камергер. Справа — кардинал Роччетта, самый старший среди кардиналов.
В который раз на одном из многочисленных мониторов, установленных на стене, появилась запись пасхального благословения. Смоленски и Польников, не отводя глаз, следили за записью.
Во время церемонии папа не двигался с места. Тому были свои причины: как раз в центре лоджии был установлен микрофон, в который он говорил.
— Великолепно! — похвалил Смоленски план своего секретаря.
Польников не припоминал, чтобы шеф когда-либо раньше его хвалил.
— Вы не видите никаких слабых мест, Польников?
Конечно же, Смоленски ожидал услышать в ответ четкое «нет», однако заметил, что секретарь колеблется. Польников вынул кассету из проигрывателя и вставил другую.
— Есть некая неопределенность, ваше преосвященство…
— Неопределенность? Никакой неопределенности быть не должно! — закричал Смоленски.
На мониторе еще раз появилась та же картинка.
Государственный секретарь вопросительно посмотрел на Польникова.
— Это urbi et orbi два года назад, — пояснил Польников. — Посмотрите, ваше преосвященство!
На экране папский камергер без всякой видимой причины тронул микрофон, и папа внезапно очутился чуть левее от середины лоджии.
Смоленски побледнел.
— Теоретически то же самое может произойти завтра. Что мы должны сделать, Польников?
Секретарь перемотал кассету назад и снова запустил ту же сцену.
— Именно это и есть та неопределенность, о которой я говорил, ваше преосвященство. В этом случае только вы можете устранить эту опасность. Вам нужно занять место кардинала Роччетта.
— Я? Невозможно! Я должен нажать на кнопку!
— А кто вам помешает, ваше преосвященство? — Польников поднял нечто маленькое, размером не более авторучки. — Передатчик можно спрятать в кармане, не говоря уже о складках кардинальской мантии.
Смоленски взял в руки прибор, проверил его вес и заметил:
— Неплохая идея. А какова, собственно, точность оружия?
Польников небрежно отмахнулся.
— При помощи «Токарева ЛЗ 803» вы можете выбить у противника сигарету изо рта с расстояния двух сотен метров. Боюсь, самой большой проблемой будет убедить кардинала Роччетта, что вы возьмете на себя его роль во время urbi et orbi.
— А это, — ответил Смоленски, — можете спокойно предоставить мне.
Как и было условлено, группа строителей убрала осколки руин на колоннаде и установила металлические леса. В то время как в соборе Святого Петра шли праздничные приготовления к Пасхе, Польников под покровом темноты поднялся на колоннаду через восточный вход. У него с собой был узкий длинный чемоданчик, похожий на тот, который используют для своих инструментов музыканты.
Чтобы избежать ярких лучей прожекторов, которыми освещались колоннады Бернини ночью, Польников должен был двигаться по дальней стороне. Согнувшись, а кое-где и на четвереньках, он дополз до лесов, толкая чемоданчик перед собой.
Взрыв задел также находившиеся неподалеку прожекторы, поэтому леса, в отличие от фасада, были скрыты в полумраке. Польников взобрался на платформу, открыл свой чемоданчик и вынул разобранный на части «Токарев ЛЗ 803».
Когда глаза его привыкли к темноте, Польников внимательно огляделся по сторонам, проверяя, нет ли лишних свидетелей для столь важного предприятия. При этом он почувствовал, что ситуация напоминает ему то время, которое он провел на многолетней службе в КГБ, — тогда подобные задания воспринимались им как повседневность. Это было давно и принесло, кроме регулярного заработка, немалые премии. С этой точки зрения, клерикальная жизнь, можно сказать, расслабила его. Впрочем, все это не имело к делу никакого отношения.
С присущей ему аккуратностью Польников начал собирать оружие. Ему даже не понадобился фонарик, поскольку каждое его движение было выверенным и доведенным до автоматизма. С этой задачей бывший сотрудник КГБ справился бы даже с закрытыми глазами. Все заняло несколько минут.
Как и ожидалось, труднее всего было установить штативы, имеющие форму тарелок. Именно на них он собирался закрепить смертоносное оружие. На деревянных досках проделать все это было бы намного легче. Современные же решетки, служившие в качестве платформы, оказались крайне неудобными. Учитывая, что на долю секунды штативам предстояло противостоять отдаче силой в целую тонну на квадратный сантиметр и при этом не сместиться даже на миллиметр, Польникову нужно было закрепить предназначенные для этого струбцины как можно надежнее. Поэтому он использовал все свои силы, на которые было способно его небольшое тело. Затем он взял в руки оружие, которое теперь, в готовом к работе виде, имело почти два метра в длину и походило на обычное ружье благодаря своему длинному стволу. Он установил его на оба штатива и закрутил хромированные гайки, направив ствол прямо в центр фасада собора Святого Петра.
Осторожно, почти с любовью Польников вставил аппаратуру прицела в предусмотренный для нее паз. Зеркальный прицел имел около десяти сантиметров в диаметре, что придавало ему невероятную светосилу, позволявшую даже ночью видеть объект. Все это происходило через призменный объектив, который можно было повернуть, в том числе направить горизонтально вверх.
Польников посмотрел на свои часы. До начала urbi et orbi оставалось тридцать шесть часов. Он сознавал значимость своей работы, но, тем не менее, никаких признаков беспокойства не выказывал. Понимание того, что последствия будут далеко идущими, наполняло его гордостью.
Звук был хорошо налажен, аппаратура установлена. Польников поднял призму вертикально вверх и заглянул в нее. Для регулировки необходимой высоты и боковых расстояний он пользовался двумя ручками настройки из полированного алюминия. Оружие подчинялось малейшему движению человека, причем с величайшей точностью.
Из кармана куртки Польников вынул фотографии прессы с благословения urbi et orbi. В свете карманного фонарика он внимательно рассмотрел каждую из них. Балюстрада лоджии служила ему в качестве отправного пункта для установки высоты. Что касается установки бокового расстояния, то здесь помогал портал, находившийся на заднем плане.
Польников то и дело сравнивал поле обзора прицела с фотографиями в прессе, регулировал и снова сравнивал, пока, наконец, спустя почти час не был удовлетворен результатом. Он тщательно накрыл аппаратуру брезентом и закрепил его липкой лентой.
