дал согласие. Уже успел попугать местный криминал, и сказал всем громко — если что, он и сам маг, и к другим магам легко обратится за помощью, так что — никакого разбоя и никакой скупки краденого. Поглядим, как пойдёт.
А пока мы разместили парней у Лукерьи, а Марьяну повезли к себе.
— Марьяш, что случилось? — спросила я, как только мы остались одни.
— Володя женился, отказался от меня, — всхлипнула она, и слёзы потекли ручьём. — Сказал, что не готов ждать ещё два года, у него какое-то дело выгорело, нужно было уезжать да жить, вот он с Зинкой-то Воложаниной и уехал, и даже батюшку моего не побоялся. Батюшка хотел его совсем убить, но я попросила отпустить, что уж теперь, насильно-то мил не будешь, каково бы мне было, если бы он жил со мной, а на ту Зинку голову тот и дело заворачивал? Вот, я домой и не поехала. Потому что там меня все будут жалеть, а батюшка — нового жениха приискивать! А зачем он мне сейчас, пока я не доучилась? Всё одно ж тоже сбежит, — хлюпнула она носом.
Это всё было мне очень даже понятно.
— Марьяша, поплачь, да и пускай его, скатертью дорога. А ты себе получше найдёшь, веришь? Верь, всё ещё будет! На наших посмотри, какие красавцы, а ещё в Петербурге некроманты есть, и в Паризии, тех я сама видела!
— Я думала, ты огорчишься, что Авенир Афанасьевич женился. А ты и сама замуж вышла, молодец!
— Авенир женился? — о как, мне никто не сказал.
— Ещё в феврале, он никому не говорил, потому что, наверное, опасался, что Анна Мироновна его супругу метлой поганой из дома погонит, — фыркнула Марьяна сквозь слёзы. — Знаешь, кто это? Митькина бывшая зазноба, Ангелина Леопольдовна. Мало того, что не маг, так ещё и репутация такая, что ой! Но Авенир-то Афанасьевич крепко оборону держал, и как-то их примирил. Всё же у Ангелины отец не последний человек в Москве, договорились. И приданое у неё ого-го какое!
Ну вот и хорошо, что женился, и ладно.
— А что Митя?
— А что он? Нового кого-то себе сыскал. Это ж он у нас только с виду неотёсанная деревенщина, а так-то и обтесался, и образовался, — хмыкает Марьяна, и я вижу — успокаивается.
Мне так много нужно ей рассказать — и про найденного отца, и про здешнюю жизнь, и про наши приключения. А после практики можно попроситься в гости к госпоже Аюне и взять ей с собой, там всем хорошо, все перестают печалиться о потерях и готовы идти дальше.
Но сейчас мы пойдём, соберём парней, приведём их сюда тенями и будем им рассказывать — куда они попали, что здесь вообще происходит и что им будет нужно делать здесь весь ближайший месяц. И ещё к ним разрешили взять Савелия Серова, некроманта из тайги — пускай тоже слушает и соображает, с чем дальше придётся дело иметь. Потому что с практикой-то у него неплохо, а вот с теорией почти никак, а нужно бы, чтобы тоже представление было.
Савелий к тому моменту был выпущен из участка и жил тоже в нашем доме — в комнатке первого этажа. Читать он умел, но плоховато, над книгами сидеть не любил, и мы все по очереди придумывали ему задания — чтобы приучить читать и добывать сведения из книг. Выходило, но медленно и туго. Но у него ж всё впереди, так?
Братья его уже отправились в Читу, и оттуда должны были попасть на рудники. Он говорил — нет, не жалеет. Они ж его не пожалели, а отчего он должен быть лучше?
Ещё не так давно город покинули Востровы, и я слышала, Пётр Иннокентьевич продавал своё дело — себе в убыток, лишь бы продать. Очень уж неловко ему было по городу ходить после истории с доносом. И смерть Сушкова нет-нет, да припоминали. И куда уехали — я не знаю, вроде бы во Владивосток. А дело выкупил Иван Родионов.
Их отступные я тогда приняла, они до сих пор лежат. Думаю, ещё пригодятся.
Миша сходил за мальчишками, Алексей и Надежда подали на стол ужин, Иван Алексеевич зажёг множество осветительных шаров и пододвинул кресло для Марьяны.
Жизнь продолжалась. И если мы приложим к ней усилия, она пойдёт лучше, чем если не станем этого делать, так ведь? Мы маги, можем-умеем больше других-прочих.
Значит, возьмёмся и сделаем.
Десять лет спустя. Сибирск
— Ольга Дмитриевна, можно к вам?
— Что там, Лена? У меня честный перерыв между лекциями!
— Да принесли из управы бумагу, для чего-то им там наши студенты нужны!
— Когда ответ?
— Завтра до обеда.
— Отлично, давай сюда, я посмотрю после пары.
Я взяла у секретаря Лены бумагу, положила на стол и закрыла за собой дверь своего кабинета. Сейчас у меня перерыв, потом ещё одна пара по общей теории магии, а после — я непременно взгляну, что от нас желает управа.
От нас — это от Сибирского Магического училища, в Сибири второго после Томска, и первого во всей Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.
Открылись мы девять лет назад, в четырнадцатом. И главным организатором оказался мой прекрасный папенька, Иван Алексеевич. Он с удовольствием выкупил здание, организовал ремонт, а дальше мы уже искали магов-преподавателей и набирали студентов.
Я сама получила полный диплом Московской обще-магической академии летом того же четырнадцатого, и дальше собиралась писать диссертацию и как раз готовиться преподавать — в родном городе, не в Москве. Образованные маги нужны и здесь, везде они нужны. Тем более, что удалось договориться о преподавании с родственниками госпожи Аюны и с Фань-Фань. Афанасий Александрович восхищался — надо же, Старшие в преподавателях, где это видано, скажите!
А вот, у нас есть. И всё было бы совсем хорошо, но — мир живёт так, как живёт, и никак иначе. И в августе четырнадцатого года началась война, в неделю превратившаяся из локального конфликта в мировую.
Я считаю, нам повезло — мы жили далеко от всех театров военных действий. Но сказалось и на нас. Наше училище занималось в том числе и экстренной подготовкой боевых магов — их очень желали видеть на фронте. И некромантов тоже, что уж.
Да, в
