с особенностями его характера и мышления. Об этом я и написал ему в своём ответе по Интернету (по мере сил стараясь не бередить его душевную рану):
“Дорогой Виталий!
Вы чересчур неуверенны в себе. Даже свою привлекательность Вы приписываете искусству фотографа! Разумеется, Вы никакой не педофил, поскольку Вас привлекают хоть и юные, но достигшие половой зрелости партнёры. Их ранняя юность и свежесть чувств подсознательно ассоциируется у Вас с их душевной “неиспорченностью” и наивностью. Недаром Вы описываете юношу, достойного любви, как “солнечного, доброго, хрупкого, впечатлительного и милого мальчика”. Потому–то Вы и чувствуете себя с младшими партнёрами комфортно и уверенно. Между тем, по–настоящему психология большинства из них Вам непонятна; их поступкам не свойственна та идеализированная мотивация, которую Вы им приписываете.
Шестнадцатилетний юноша обычно полагает, что старший партнёр обязан обеспечить надёжное место встречи и подарить младшему другу полноценное “взрослое” свидание. Вместо этого Вы затеяли пить пиво на морозе. Ваш избранник простил этот промах; дал Вам ещё один шанс. Он сам организовал свидание, надеясь, что оно, наконец–то, окажется “любовным”. Вы и тут повели себя нерешительно и робко, а на его взгляд, даже оскорбительно. Сознавая себя в отношениях с Вами младшим партнёром, он, тем не менее, претендует на роль любовника, и, следовательно, хочет, чтобы к нему отнеслись как к вполне взрослому человеку. Можете себе представить, как не по душе пришёлся ему Ваш поцелуй в лобик!
В ходе повторной встречи ничем не подтвердились признания в любви, сделанные Вами по телефону накануне: на его взгляд они никак не вязались с Вашим уклончивым поведением. Ведь для него главный критерий полноценной любовной связи (и реальный показатель взаимного “взрослого” влечения) — секс. В понимании большинства недавних подростков романтические чувства уместны лишь как дополнение к физической близости. Девственность же 19-летнего парня расценивается ими как признак явной задержки психосексуального развития, что не на шутку пугает и отталкивает их.
В вашем разрыве юноша деликатно взял вину на себя (“Я не верю в любовь!”), но на деле, не желая того, Вы жестоко его разочаровали. Прощальное “Солнышко, прости меня!” из SMS — снисходительная констатация его старшинства над Вами и свидетельство того, что ему нужен более взрослый и опытный партнёр, чем Вы.
Ещё одна ошибка — бессодержательность ваших с ним бесед: “Разговаривали про всякие дела связанные со знакомствами… Потом мы сидели в комнате и говорили о какой–то ерунде”. Судя по письмам, Вы наблюдательны, умны и начитаны. Избери Вы темой для разговора, например, обсуждение фильмов Тарковского или Висконти, интересных книг вроде “Портрета Дориана Грея” Уайльда или той же “Лолиты” Набокова, и Ваш избранник оценил бы Вас по достоинству. Ведь одарённых ребят больше всего привлекает в людях интерес к серьёзным интеллектуальным проблемам и умение судить о них без показухи, осведомлённо, убедительно и нестандартно. Если это адекватно теме, они прощают своему собеседнику даже его излишнюю экзальтацию. Подобные интересы и способности вознаграждаются уважением и признанием. Напротив, фальшь и безответственная болтовня тут же замечаются и отвергаются. Разумеется, речь идёт не о примитивных парнях, которых вполне устраивает взаимная демонстрация познаний из сферы “попсы”.
При всех Ваших бедах и разочарованиях было бы ошибкой считать Вашу наивность пожизненной, а личностные особенности — исключительно дефектом. В иной ситуации они, напротив, окажутся преимуществом и будут по достоинству оценены Вашим избранником. Только надо вести себя с ним реалистично. Отчасти в этом Вам поможет чтение публикации “Секс в искусстве и в фантастике”, размещённой на моём сайте (в частности, разбор романа Форстера “Морис”; правда текст надо прочитать целиком, не ограничиваясь лишь поисками отдельных ситуаций, сходных с Вашей). И ради Бога, не бросайтесь в новую крайность. Если надумаете пойти на выучку к более опытному партнёру, то циников избегайте как огня!
В своих предположениях Вы совершенно правы: объекты Вашего влечения будут “взрослеть” по мере Вашего собственного взросления и приобретения уверенности в себе.
Желаю Вам счастья и взаимной любви.
Ваш Михаил Бейлькин”.
Девушка несоизмеримо взрослее, чем инфантильный Виталий, но, увы, она жестоко страдает от своей интернализованной гомофобии. Этот невроз тормозит её психосексуальное созревание. Надо согласиться с её утверждением, что, веди она себя более открыто и уверенно, то, скорее всего, завоевала бы любовь своей избранницы. При чтении её письма на память невольно приходит строчка из Пушкина: “Ты, Моцарт, недостоин сам себя!”
Вторая беда девушки — непонимание сути бисексуальности и неспособность в полной мере реализовать свой гетеросексуальный потенциал. Она признаёт, что близость с мужчинами, как бы мало они не привлекали её, вызывает у неё половое возбуждение. Понятно, что характер и сила обоих потенциалов её влечения — гомо– и гетеросексуального — различны. Но ведь истинные бисексуалы (обладающие одинаковой силой обоих потенциалов) дорожат именно тем, что в связях с мужчинами и женщинами у них совсем разные желания и ощущения.
Лечение у сексолога (только не у гомофоба, подобно, скажем, Еникеевой!) способно всё поставить на своё место: снять невротическое неприятие собственной гомосексуальности и раскрыть потенциальные возможности гетеросексуального чувства. Можно надеяться, что подобно многим известным женщинам, жизнь подарит автору письма полноценную взаимную любовь с девушкой и, вместе с тем, семейное и материнское счастье. Не называя имён (это допустимо лишь в психотерапевтической беседе с глазу на глаз), заметим, что мировая история богата подобными примерами. Разумеется, её будущий муж должен знать о наличии у неё однополого влечения и быть терпимым к нему.
Бисексуальность девственного Виталия менее очевидна. “Девушки меня привлекают скорее в чисто сексуальном плане, но платоническая часть любви так и не приходит. Возможно, поэтому ничего не получалось”, — признаётся он в одном из писем. Иначе говоря, если наедине с девушкой Виталий и испытывает половое возбуждение, то оно не сопровождается той экзальтацией, каким отличается его влечение к избраннику–юноше. Как бы то ни было, и здесь налицо ошибочные ожидания и нереалистичные оценки обоих типов влечения, подобные тем, что присущи моей корреспондентке.
В связи со всеми тремя грустными историями напомню аксиомы сексологии:
— невротические задержки психосексуального развития, вызваны ли они интернализованной гомофобией или особенностями характера и инфантилизмом, требуют психотерапевтической коррекции;
— психотерапия приходит на помощь и в других бедах — при невротическом угасании чувства любви, а также при слабости или отсутствии эрекции в интимной ситуации с любимым человеком, что наблюдается среди геев ничуть не реже, чем среди сексуального большинства;
— невозможность реализовать гетеросексуальный компонент либидо может иметь невротическую природу и потому его блокада у бисексуалов нередко снимается психотерапевтическим лечением (если того желает сам пациент).
Понятно, что, лечение невротических расстройств требует личного общения с сексологом. Однако многого можно достичь и с помощью психотерапевтической литературы.
