и сын были разными людьми, она не пересекалась с мужем ни в чём кроме семьи, у Евгении же с Аркадием почти все интересы оказались общими, но до сих пор он и только он, взвалив двойную ношу на свои плечи, развивал их отношения.
Тем не менее что-то можно было исправить уже сейчас, и это что-то являлось взаимным знакомством с семьями. Для совместного ужина казалось ещё рано, но по случаю очередного праздника Аркадий не преминул пригласить Женю к отцу, где намечался рядовой семейный обед. И случилось это прежде, чем он познакомился с её родителями, что неудивительно, учитывая те сомнения, которые испытывала девушка.
Неизбежное знание
Готовила опять Оксана, в последнее время она налегала на это дело и стала заметно полнеть, Геннадий опять был занят весь день и вернулся незадолго до прихода Аркадия, а Света как всегда опоздала и явилась без Толика. По пути к отцу молодой человек ещё раз в машине торопливо повторил Жене диспозицию, имевшую место в их доме, чтобы она чего-нибудь не ляпнула, а потом не чувствовала неловкости из-за своих слов весь оставшийся вечер. Однако это было совершенно излишним, девушка настолько волновалась, что ощущать себя ещё более некомфортно просто не могла, к тому же в таком состоянии полностью уследить за собой, своей речью просто невозможно.
Говоря с Женей и время от времени поворачивая к ней голову, Аркадий смотрел на девушку с отчаянным удовольствием – более тонкой, ранимой, хрупкой и от того бесконечно властной женской красоты и придумать нельзя. Вокруг лба из густых русых волос она пустила тоненькую косичку, и более никаких затей с причёской, гладко расчёсанные, они спадали на плечи; слегка подведя глаза, губы оставила не накрашенными, придав лицу томительно-прекрасную естественность молодости; под плащом виднелось не по сезону лёгкое светло-зелёное платье, свободное и невообразимо глубоко оттенявшее её глаза; на ноги в колготках телесного цвета были надеты немного потрёпанные туфли без каблуков в цвет платья и тоже не вполне по погоде.
Когда Геннадий Аркадьевич увидел это, тут же вспомнил покойную жену. Внешне у них было мало сходства, Женя и ростом повыше, и черты лица у неё тоньше, благородней, однако нечто неуловимое, какая-то специфическая женственность, присущая им обеим, заставляла предположить, что отец и сын, несмотря на различия, очень близки в своих предпочтениях. На мгновение этот тёртый калач впал в романтическое чувство, забыв обо всём и любуясь представшим пред его глазами чудом. Открывая дверь, сначала он увидел Евгению, потом за её плечом Аркадия, пару мгновений помешкал, затем молча посторонился, дав им войти. После того как они неспеша поздоровались и разоблачились, молодой человек провёл Женю по квартире и остановился в столовой, где спокойно орудовала Оксана, готовя трапезу для гостей. Отец уже успел сесть на своё привычное место и пребывал в обыкновенном для последнего времени настроении, отличавшимся лёгкой болтливостью, умеренной иронией и безразличием в качестве фасада для своих особых дум.
– Света опять опаздывает, так что начнём без неё, – сказал он, лишь завидя молодых людей в дверях.
– Подожди ты, суп ещё не готов, – Оксана заметно встрепенулась.
– Давайте я пойду покараулю, – предложила Женя.
– Не надо, уже скоро. Вы садитесь. С салата начнём, что ли, – в женщине заговорила ревность хозяйки.
Они расселись. Аркадий по правую руку от отца, Женя рядом, а Оксана напротив. Между ней и мужем оставалось ещё одно пустое место.
– Она сильно задержится? – спросил брат о сестре.
– А ты вспомни хоть раз, когда она правильно рассчитала время. Даже если бы и сказала, верить ей всё равно нельзя.
– Жень, а ты где-нибудь учишься? – спросила Оксана. Как ни странно, она ощущала исключительную симпатию к этой девушке потому, что обе они происходили из весьма скромных семей, и женщина в силу опыта первая это заметила.
– Конечно, я почти отучилась, прохожу практику, – с небольшим недоумением ответила Женя.
– На кого?
– Дизайнера, – ещё тише и недоумевающе ответила она.
– А где ты училась? – доброжелательно продолжил вопросы жены Геннадий Аркадьевич.
– Там же, где и Аркадий, – самолюбие девушки было серьёзно задето, она даже покраснела. Выходило, что молодой человек совершенно не говорил о ней с родными будто её не существовало, она оказалась здесь гостьей больше, чем ожидала, и вдруг почувствовала себя в окружении абсолютно чужих людей, непонятно как очутившейся среди них.
– Ах да, Аркадий что-то такое говорил, – попытался спасти ситуацию отец, строго глядя на сына, однако было уже поздно, его реплика лишь успокаивала, но не снимала недоразумения, поскольку всё стало ясно. Знакомство началось неудачно. – Интересно, а про нас он что-нибудь рассказывал? – спросил Геннадий Аркадьевич, и глубоко в его глазах загорелась ироничная искра.
– Очень много. В последний раз в машине не далее, как 30 минут назад.
– Тогда понятно. Ты на него за это не серчай, – он вошёл в привычную колею, – закатить скандал, конечно, имеешь право, я бы даже настоял, чтобы ты так и поступила, ему будет полезно, но без перегибов, посуду бить не стоит, и не на людях, это тоже слишком, к тому же унизительно. Ты не бойся, выходит, он нас стесняется, раз настроил на определённый лад, в тебе же уверен, и я прекрасно вижу почему.
– Я не умею закатывать скандалы, – простодушно призналась Женя.
– Да и я никого ни на что не настраивал, а ежели виноват, – сын поддался настроению отца, – то извините, не специально получилось.
В это время Оксана взяла инициативу на себя и самолично стала раскладывать салат, начав с гостьи.
– Спасибо. А насчёт скандала я подумаю, надо же когда-то учиться, – улыбнувшись, тихо ответила Женя. – Знаете, вы манерой разговора напоминаете мне моего отца, только он, – она немного запнулась, – меньшего достиг.
– Кем работает?
– Машинистом в метро.
– Что ж, наверно, это к лучшему, – кинул Геннадий Аркадьевич реплику в никуда. – Суровая профессия, мужская. Дали бы мне возможность заняться чем-то подобным, я бы ещё и приплатил.
– Уж позволь усомниться.
– Нет, Ксюха, не позволю. Но не стоит о грустном, в конце концов сегодня праздник. Пойду принесу нам с Аркадием коньячку. Ты что предпочитаешь? – обратился он к гостье.
– Даже не знаю…
– Тогда давай белого полусухого винца. Оно и для аппетита хорошо, и для здоровья вред минимальный.
– Мне тоже захвати.
– Понятное дело, я же не бокалами собираюсь носить, принесу бутылку, – он углубился в недра одной из комнат и вернулся с полупустым графином кристально прозрачной бурой жидкости и нераспечатанной бутылкой вина.
– Мне придётся отказаться, я за рулём.
– Ничего, Светка, как опоздавшая, пить не будет, она вас
