Не успела я покинуть академию, как вновь в неё вернулась. Правда, в бессознательном состоянии, на грани жизни и смерти. А когда пришла в себя, выяснила много интересного.
К примеру, что мы с ребятами теперь Хранители. И наша жизнь отныне нам не принадлежит!
К новому статусу мне еще привыкать и привыкать, а вот одинокой и бессемейной я уже не была. Теперь у меня такая семья… что закачаешься! Сестра-воительница и семь братьев-богатырей. Хотя иной раз кажется, что побольше, потому что близнецы по производимому кипишу на пятерых потянут. Это если забыть про Кирана, который близнецов за пояс заткнет. Эта троица чуть с ума меня не свела, когда я очнулась в лечебнице. Да и сестра у меня не одна, как выяснилось позднее.
На самом деле, я тогда сильно пожалела, что пришла в себя – от новостей захотелось немедленно свалить в бессознанку, да куда там… От Златкиной заботы еще никто не уворачивался. Когда я увидела ее у своей постели, подумала – мерещится, уж очень доброжелательной она выглядела. А Злата была вполне себе реальной и вела себя так, как будто размолвки нашей и не было вовсе. Ухаживала с полной ответственностью – напоила, помогла дойти до туалетной комнаты. Все было проделано в высшей степени профессионально, но без былой отстраненности. Я чувствовала искреннюю заботу, видела прежнюю яркую улыбку, открытую и веселую. Вот только глаза у подруги были грустными, и как будто виноватыми. Мне это показалось странным – раньше я за собой такой обостренной эмпатической чувствительности не замечала. Как следует обдумать эту важную мысль мне не довелось – в палату ворвался Касьян.
При виде меня он будто бы в стену врезался. Застыл на несколько мгновений, рассматривая меня с ног до головы, и с шумом выдохнул:
– Очнулась!
Ответить ничего не успела – двери вновь распахнулись, впуская остальных парней. Не ожидая препятствия на своём пути в виде командира, они чуть всей гурьбой не свалились на пол.
Каково же было моё удивление, когда ребята восторженно загалдели! Шум поднялся такой, что у меня даже в голове зазвенело.
Своё состояние на тот момент я оценила как «средней паршивости»: ощущения были такие же, как после пятого года обучения – первый и единственный раз, когда я до паники боялась экзаменов из-за своего слабого дара. Продержаться четыре года в академии в моем случае уже было немалым достижением, но хотелось большего. И я с каким-то остервенением сутками напролет рылась в библиотеке, ища способы, как преодолеть такой серьезный изъян, как слабый дар. Библиотека была огромная – понадобится не один десяток лет, чтобы изучить все, что она хранит, а времени было в обрез. Так что в ход пошли стимулирующие зелья. Лика была ярой противницей стимулов – как их называли студенты – так что пришлось действовать в обход и покупать зелья у выпускников. И то ли зельевары были неучами, то ли это стандартная побочка, но все, что я успела изучить под действием стимулов, мне потом ещё несколько недель снилось вязкими кошмарами: сведения из разных дисциплин дробились и сплетались в немыслимую путаницу, не желая разбиваться на стройные параграфы. Я тогда спать боялась.
Вот и в этот раз очнулась в том самом разбитом состоянии, будто бы накануне сдала экзамен экстерном, впихнув в себя годичную программу за неделю. Казалось, я все ещё слышу шелест переворачиваемых страниц огромного учебника, а в мыслях крутятся какие-то незнакомые схемы, формулы, определения. И от этой информации голова пухла значительно сильнее, чем от осознания, что нахожусь я в целительском крыле родной академии.
Так что когда Киран растолкал всех локтями и рванул ко мне раскинув широко руки, с желанием заграбастать мою бедную тушку в объятия, я попыталась отгородится подушкой – как хрустят косточки под напором Кирановой радости мне известно доподлинно.
Помощь пришла неожиданно.
– Руки убрал, – приказала Златка.
И вроде сказала она пусть и твердым, но тихим голосом, однако проняло всех без исключений. Да что там, она даже бровь не приподняла, как делала это с особо непонятливыми пациентами! Я обалдело наблюдала, как огневик прямо на ходу сменил курс и плюхнулся на соседнюю койку, словно так изначально и планировал.
Скосила взгляд на подругу. Что она сделала с моими парнями, что они такие шелковые?! Страшная женщина!
– Ну ты и напугала нас, мелкая! – выразил Киран общее мнение.
Ребята поддакнули и спокойно расположились вокруг – кто на соседних койках, кто прямо на полу. Касьян устроился рядом со мной и сразу же взял за руку, переплетая пальцы – Веррон и Ноэль как-то по-доброму ухмыльнулись на этот жест. Сейчас, когда все угомонились, я смогла их всех рассмотреть. Бледные как поганки, где только растеряли здоровый «провинциальный» загар, осунувшиеся, как будто похудевшие. Даже Элене изменила ее обычная выправка. Потом я поняла в чем дело. Обычная городская летняя одежда. Ни кожаных курток, ни клепаных ремней с крючками для кинжалов и фляжки… Совсем штатские. Но веселые. Как же я рада их видеть!
— Долго я была в отключке?
– Дольше, чем остальные, – отвечает Златка. – Так как твой дар был слабым, организму потребовалось больше времени чтобы восстановиться, к тому же, ты потеряла очень много крови. И перестроиться под новую магию.
– Новую магию? – уцепилась за непонятное.
– Каким-то чудом ритуал Хранителей сработал. Отец говорит, – Кас на секунду задумался, словно смаковал новое обращение к Верховному, – что нас нашли в отключке. Доставили сюда и неделю пытались понять, что происходит.
Кажется, я пропустила очень многое. Если мы стали Хранителями, то что тут делает Златка? Напряжения между братом и сестрой не чувствуется. Они помирились или это временное затишье? И почему Касьян при всех так спокойно называет Верховного отцом, разве это не было секретом? Парни больше не злятся, а помнится у разлома они высказывались весьма и весьма язвительно!
– Что произошло, когда я отключилась? – решила во всем разобраться с самого начала. Я хорошо помню, как Агнесс бросилась на меня с кинжалом, а потом – темнота… – Что с Мироном и Агнесс?
Спрашивала скорее для того, чтобы удостовериться. На счет Агнесс я даже не сомневалась – девушка жива. А вот Мирон… Сердце болезненно сжалось. Сначала Феликс, потом он…
– Без паники, все живы! – заявил Касьян с непробиваемой уверенностью, словно знал, о чем я думаю. Я тут же вскинула взгляд, желая убедиться, что он не шутит.
– Но я же видела!
– А это все наш герой – Ноэль! – похвалила парня Элена, положил руки ему на плечи. Парень улыбнулся. – Ему Агнесс на день рождения зелье подарила, помнишь? – я кивнула. Конечно, помню! Такие подарки на вес золота! – Она словно знала, что зелье понадобится. Вот только без последствий все же не обошлось. Кинжал был напитан тьмой, так что магические потоки Мирона очень серьезно пострадали. Полное восстановление невозможно.
Я сразу поняла, что это значит. Для мага это, конечно, сильный удар, но...
– Главное, живой! – заявила уверенно, на собственном опыте зная, что статус слабосилка вовсе не приговор! – А Агнесс?
