так давно. Тот, с белыми волосами и галактикой в глазах. Глаза такие черные. Демонический. Тот, кто впервые пришел ко мне, когда мне было всего восемь лет.
— Я не смогу найти тебя, если не буду знать твоего имени, — крикнула Мандэй, прижав ладони к бокам.
— Потому что он не помнит своего имени, — прошептала я себе.
— Фэллон? — Киони положила руку мне на бедро. — Все в порядке?
Я кивнула, поерзав на месте, и поправила пижамные шорты, кардиган, завернула его плотнее. Я не могла усидеть на месте. — Я в порядке, передай бутылку.
— Ты уверена… — начала Фэйбл.
— Да, — сказала я более резко, чем намеревалась. И затем, более спокойно: — Мне просто нужно выпить.
Я махнула рукой в жесте «передай». Текила обожгла мне горло, согрела грудь и щеки. Я выдохнула с облегчением.
— Давайте просто не будем этого делать, — сказала Киони, кладя указатель обратно в коробку и складывая доску.
Фэйбл вздохнула.
— Я хотела бы знать, что, черт возьми, только что произошло.
— И мне хотелось бы знать, почему, черт возьми, ты носишь эту дурацкую толстовку.
Мандэй потянула ткань.
— Значит, мы можем напиваться там каждую пятницу вечером, но я не могу носить эмблему?
Брови Мандэй сошлись на переносице. — И Феникс Уайлдс не имеет к этому никакого отношения?
— На что ты намекаешь?
Мои глаза метались между ними, как на теннисном матче.
— Я вижу, как ты смотришь на него каждую пятницу вечером этими «трахни меня» глазами, — сказала Мандэй, и они продолжили спорить. Рядом со мной Киони запихнула в рот целое пирожное Вупи. Я выхватила бутылку из рассеянной руки Фэйбл, отвинтила крышку.
Киони наклонилась в сторону и прижалась губами к моему уху. — Они всегда такие? — спросила она с набитым ртом и не сводя глаз со спорящих девушек.
Я кивнула. — Почти.
Киони сглотнула, затем один раз хлопнула в ладоши. — Фэйбл Салливан, у меня есть идея, как это уладить, — заявила она. — Хочешь встретиться со своим мужем сегодня ночью?
Две девушки повернули головы в сторону Киони, и улыбка Киони вспыхнула в уголке рта. Я восхищалась тем, как она так легко сняла напряжение. — Ну же, сейчас октябрь.
Она пожала плечами.
— Вы делали это раньше?
— Ни за что, — покачала головой Фэйбл. — Я этого не делала и не сделаю. Я не играю со своей судьбой. Я не хочу знать.
— Боишься увидеть Феникса в зеркале? — спросила Мандэй и повернулась ко мне и Киони.
— Я сделаю это.
— Сделаешь что? — спросила я.
— В октябре говорят, что если ты войдёшь в темную комнату со свечой и посмотришь в зеркало, то увидишь отражение своей единственной настоящей любви через плечо позади, — объяснила Киони.
— Это просто суеверие, — добавила Мандэй и помахала рукой перед собой. — Фэллон не верит в такие вещи.
— Итак, я идеальный объект, — сказала я, затем посмотрела на Киони. — Я сделаю это.
— Но если ты увидишь его, это засядет тебе в голову, и ты можешь подсознательно все испортить, сама того не зная, — лениво ответила Фэйбл, на нее подействовало действие алкоголя.
— Нельзя получить и то, и другое.
Я прищурила глаза.
— Да, я рискну, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Что я должна сделать?
— Фэллон Морган, посмотри на себя.
Мандэй хитро улыбнулась снизу. Она наклонилась и потянулась к основанию подсвечника, подняла его для меня.
— Возьми это и иди в ванную.
— Она должна съесть яблоко, — заявила Фэйбл и посмотрела на меня блестящими карими глазами. — Ты должна съесть яблоко, иначе это не сработает.
Ей не нужно есть яблоко, она просто должна очистить его, — поправила ее Киони.
Я перевела взгляд с одной на другую, горячий воск стекал по моим пальцам.
— Вы, девчонки, чокнулись.
Пять минут спустя я стояла перед зеркалом в ванной на первом этаже. Свеча отражала мягкий свет вокруг моего лица в зеркале, стоявшем на раковине. В одной руке я держала яблоко, в другой — овощечистку.
«Это, наверное, самая глупая вещь, которую я когда-либо делала», — сказала я себе, затем оторвала взгляд от зеркала и начала чистить ярко-красную кожуру в одну свернутую спираль. Этот цвет напомнил мне губы Джулиана. Прошло много времени — слишком много времени — с тех пор, как я пробовала их на вкус, с тех пор, как я чувствовала их на своих губах. В последний раз я видела Джулиана на похоронах дедушки, а это было несколько дней назад.
Я никогда не ожидала, что он будет тем, кто сделает это настолько запоминающимся для меня или для его ковена, чтобы поддержать меня.
С тех пор Джулиан не приходил на балкон, и у меня заныло в груди от тоски по нему. Мои пальцы крепче сжали овощечистку. Стук!… стук!… стук!… звук был похож на сердцебиение из протекающего крана, и сверкающие струи дождя стучали в окно ванной.
Я сосредоточилась на яблоке и на том, что делали мои руки, не уверенная, хочу ли я это делать и правильно ли я это делаю. Но я не могла остановиться. Что-то овладело мной, когда мои пальцы продолжали двигаться, а яблоко вращалось между ними. Воздух вокруг меня был холодным, и маленькие волоски на моих руках встали дыбом, в комнате раздалось тихое гудение.
— Фэллон.
Шепот моего имени повис в воздухе, но я продолжала чистить, мое тело гудело. — Посмотри на меня.
Глубокий голос, такой мягкий и ангельский.
Я покачала головой, продолжая чистить, чистить и чистить. Джулиана здесь не было, и даже когда я думала об этом, где-то внутри меня было больно. Джулиана здесь не было. Возможно, если бы я повторяла это достаточно часто, я бы начала в это верить. И это было бы не так больно.
Джулиана здесь не было.
Овощечистка порезала мне палец, и яблоко выпало у меня из рук. Кровь потекла красной струйкой по белому фарфору и потекла в сливное отверстие раковины. Я смотрела, как кровь капает с моего пальца, и мой взгляд следовал за алым потоком. Загипнотизированный, мой взгляд стал ленивым, когда кровь превратилась в узор, рисуя форму невидимым пальцем. Сначала пересекались узоры, пока не образовалась звезда. Пятиконечная звезда.
— Фэллон, — снова раздался голос, сопровождаемый падением температуры. Белый туман окутал мои губы. Было так холодно.
Именно тогда я почувствовала, как его грудь прижалась к моей спине.
Пять красивых пальцев прошлись по всей длине моей руки, пока он не схватил мой палец и не убрал его от края раковины. Он направил мою руку вверх, и я подняла взгляд на отражение в зеркале. Джулиан стоял позади меня, к его лицу
