Постой, Илья, — заметила Марья Ивановна. — Иван Федорович достойный молодой человек. Дашеньку любит. Для нее это хорошая партия.
— Я сказал нет! Никакой помолвки, — немедля выпалил он.
— Ну что ж, если Михайлов тебе так не нравится, давай подберем ей другого жениха.
— Нет. Дарья замуж не выйдет.
— Что значит не выйдет? — опешила она. — И что же, она в старых девах останется?
Молодой человек упорно молчал и лишь грозно смотрел на мать. Теплова, тяжко вздохнув, решилась:
— Ты что же хочешь ей жизнь испортить, Илья? Ты думаешь, я не знаю про вас? — Марья Ивановна сделала паузу и строго с горечью взглянула на сына. И после того, как Илья, смутившись от осуждающего взора матери, направленного ему в лицо, опустил глаза, она уже более тихо продолжила: — Оставь девочку в покое! Я тебя прошу, Илья! Пока не поздно! Опомнись, что ты творишь?! Она перед всеми твоя сестра!
— Матушка, не вмешивайтесь в это, — глухо процедил молодой человек.
— Отдай ее замуж за Михайлова. Христа ради не мучь ее!
— Не будет этого, — замотал он яростно головой.
— Ты же сам не сможешь на ней жениться, — уже с надрывом в голосе заметила Марья Ивановна. — И прекрасно это знаешь. Для тебя это баловство, я чувствую! А для нее трагедия. Илья, прошу!
— Даша моя! — выпалил Теплов хрипло и яростно. — И я ее никому не отдам, даже в угоду вам, матушка! И закончим на этом! А теперь оставьте меня, мне надо разобрать бумаги!
Марья Ивановна, комкая платочек и утирая слезы, медленно вышла из кабинета сына, понимая, что сделала для Даши все что могла. Но с властным упертым нравом сына она была не в силах бороться.
К обеду Даша спустилась вниз с опухшими от слез глазами. Марья Ивановна, которая уже была в гостиной, по-матерински обняла девушку. Пока они были наедине, Теплова, усадив Дашу на диван и заглядывая с любовью в ее глаза, произнесла:
— Ты прости меня, деточка, ничего я не смогла сделать для тебя. Илья слушать ничего не хочет о тебе и подпоручике Михайлове. Осерчал только на меня и прочь прогнал.
— Ах, тетушка, спасибо вам.
— Может, тебе, милая, совсем Илье на глаза не показываться? — предложила Марья Ивановна и тихо добавила: — Может, тогда он остынет к тебе? И в покое оставит?
Даша испуганно взглянула на тетку и вымолвила:
— Вы знаете?
— Знаю.
— Ох, — опешила Даша и опустила от стыда глаза. — Вы, наверное, невесть что обо мне думаете, тетушка?
Марья Ивановна привлекла девушку к своей груди и прошептала:
— Ничего я такого и не думала о тебе. Твоей вины в том нет, вижу я. Знаю я сына своего. Еще с детства упертый был, словно бык. Что надо ему, так непременно должно по его быть. Видела я ведь уже давно, как он смотрит на тебя, но значения этому не придавала. Думала, кажется мне. А теперь вот как вышло. Втемяшил себе в голову, что нужна ты ему — и все тут. Ничего и слышать не хочет.
— Я поначалу пыталась избегать его, — ответила Даша тихо. — Но это бесполезно. Когда ему надобно, он везде разыщет.
— Ох, деточка моя. Как же я виновата перед твоими покойными родителями. Не уберегла тебя от позора.
— Я люблю вас, тетушка, — пролепетала Даша и, уткнувшись в полную грудь Марьи Ивановны, опять ощутила, как на глаза наворачиваются слезы.
Как раз в этот момент в столовую вошла Оленька.
— Матушка, Лиза велела вам передать, что она поехала кататься верхом с месье Бибиковым и ждать ее только к ужину.
Слуга вошел вслед за Олей и почтительно встал у стола, приготовившись прислуживать.
— Ну что ж, надо за Ильей послать и можно садиться, — заметила Теплова.
— Забыл доложить, — тут же уточнил слуга. — Илья Григорьевич сказали без него обедать, он очень занят.
— Ну что ж, пойдемте, девоньки, обедать.
Даша, немного успокоенная оттого, что Илья избавил их от своей компании за обедом, с аппетитом поела, а после отпросилась у Марьи Ивановны покататься верхом. Она хотела побыть немного наедине с собой. Именно там, на прогулке, Даша все думала и думала над своим тягостным положением в доме Тепловых. Когда она вернулась домой, уже к вечеру, замерзшая, с ярким румянцем на щеках от мороза, в душе она уже приняла решение и вознамерилась более не допускать вольностей Теплова по отношению к себе. Ведь в эту последнюю неделю она словно забылась, а сегодняшние события: приезд Михайлова, разговор с тетушкой, — как будто сказали девушке, что она должна полностью пересмотреть свое поведение по отношению к Илье. А в особенности подействовали обидные слова Ильи о том, что она порченая, они в корне изменили ее взгляд на связь между ними. По совету тетушки она все же решила избегать Теплова и более не позволять ему приближаться к себе.
На ужин Даша спустилась вовремя, едва успев переодеться в простое домашнее платье. Проскакав много верст верхом, она чувствовала сильный голод. Быстро вошла в столовую, ожидая увидеть всех домочадцев уже за столом. Однако в просторной комнате находился один Илья. Он стоял у печи-камина, подпирая плечом изразцовый выступ. Увидев молодого человека, Даша замедлила шаг и невольно взглянула на него. Она тут же отметила его до сих пор злой и колючий взор, который пригвоздил ее к месту. И, задрожав от неприятного озноба, поджала губы и опустила глаза. Илья не сказал ни слова и не сдвинулся с места, лишь его неподвижная поза стала напряженнее. У нее возникло неистовое желание выйти из столовой, но тут появились Марья Ивановна и Оленька. Даша, с облегчением вздохнув, ответила на вопрос тетки и после приглашения Тепловой устремилась к столу.
За ужином, на который, как и обычно, опоздала Лиза, все мило беседовали. Старшая сестра делилась впечатлениями о своей поездке с Бибиковым, а Оленька довольно рассказывала всем, что узнала из новой книги, которую подарила ей Марья Ивановна. Даша тоже принимала участие в беседе и старалась не смотреть во главу стола, где сидел Илья. Молодой человек был молчалив и мрачен.
Даша отчетливо понимала, что он сердит и обижен на нее за поцелуй с Михайловым, но совсем не чувствовала себя виноватой. Почему она не могла поцеловаться с
